Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

Она опускает руку на мою грудь, но не отталкивает меня, а оставляет ее там, словно ей нужно чувствовать меня так же, как мне ее.

— Дай мне кое-что сказать.

Когда я киваю, она заметно берет себя в руки.

— Я многое поняла. Во-первых, моя сестра — эгоистичная сука.

Я давлюсь смехом, удивленный таким заявлением.

Но Делайла не обращает на это внимания, неодобрительно поджимая губы.

— Понятия не имею, почему она такая. Нас, по сути, воспитывали одинаково. И все же она стала эгоистичной и мелочной. Она находит слабость человека и использует ее. Мне неимоверно больно от того, что она так поступала со мной, и все же мне ее жаль, ведь она могла бы быть намного лучше — хоть я и хочу ударить ее за все, что она сделала. Несмотря на все это, я по-прежнему ее люблю. Я не могу иначе. Я любила ее и всегда буду.

— Она твоя сестра. Конечно, ты будешь. — Я скольжу большим пальцем по ее щеке. — Прости, что пытался заставить тебя чувствовать вину за то, что ты помогла ей. Я ревновал, и я не должен был…

Делайла касается моего подбородка, мгновенно заставляя меня замолчать.

— Я не закончила. — Она прерывисто вздыхает. — Я поняла, что, когда мама сказала, что всегда будет возлагать надежды на Сэм, это было из-за любви, а не потому, что она закрывала глаза на ее выходки. Я не могу защитить маму от проступков Сэм, ведь она и так их видела. И продолжала любить ее.

— Она видит хорошее во всех. Я всегда восхищался ею за это.

Делайла хмыкает в явном согласии. Затем начинает ерзать, разглаживает складку на покрывале и заправляет прядь волос назад, глядя куда угодно, только не на меня.

— Это подводит к моему последнему пункту.

— Хорошо, — говорю я, так как она замолкает.

Она тяжело вздыхает, словно собирается с силами.

— Если бы Сэм поступила по-своему, мы с тобой вернулись бы к исходной точке. Я бы возненавидела тебя навсегда, и мы расстались бы врагами. Честно говоря, она умоляла меня забыть тебя, аргументируя тем, что это навсегда испортит наши с ней отношения.

Мне хочется запротестовать. Высказать тираду. Но это ни к чему не приведет. Тем не менее моя грудь сжимается от боли, когда Делайла продолжает:

— Возможно, она права насчет этого. — Нет, нет, нет. Она не может. — Пока она говорила эту напыщенную речь и плакала, я стояла там и думала о том, что никогда больше не увижу тебя…

— Делайла…

— И все зашло в тупик… — Она рассеянно мотает головой. — Словно отвернись я от тебя, то лишусь части себя. В тот момент я без всяких сомнений поняла, что люблю тебя.