Дорогой враг

Мне хочется ответить ей. Но это только ухудшит ситуацию. Тем не менее злая пикси на моем плече побуждает одарить женщину теплой улыбкой.

— Извинения приняты. Прости, что намекнула, что ты вела себя как сука. — Мне следовало сказать это прямо.

Легкий кивок, и Карен возвращается к беседе с Мейконом, рассказывая о цифрах и сценариях, которые она хочет, чтобы тот прочитал.

Мы сидим снаружи на солнце, но возникает ощущение, будто темные стены надвигаются на меня. Я тянусь за стаканом, чтобы сделать глоток ледяной воды, но теплая тяжесть на моем запястье останавливает меня. Мейкон до сих пор держит мою руку, пока мой сжатый кулак покоится на его бедре. Сквозь все тело проходит разряд, и я дергаю рукой.

Он сразу же отпускает меня, даже не глядя в мою сторону. Но я еще долго чувствую легкий след его прикосновения, похожий на призрака, маниакально напоминающего мне, что теперь моя жизнь связана с человеком, который когда-то был моим врагом. Сейчас мы далеки от этого. Проблема в том, что я понятия не имею, кем мы приходимся друг другу теперь и как я должна выжить с ним под одной крышей.

Моя жизнь простирается перед глазами, как длинная темная дорога. Дорога, на которую я завела себя сама. Черт. Нельзя думать об этом в таком ключе. Ведь есть небольшой луч надежды. Согласно соглашению, если Сэм вернется в любой момент до конца года, что она и сделает, мне заплатят за отработанные месяцы — и я не буду должна ни цента. Я собираюсь взять эти деньги и добавить к ним те, которые сэкономила, и начать жить заново. Открыть ресторан. Что-то свое.

Когда Норт везет нас домой, я не могу избавиться от тяжелого чувства поражения, которое лежит на моих плечах. Вероятно, Карен задела меня глубже, чем я готова признать.

Мейкон сидит впереди с Нортом, молча смотря в окно. Норт ловит мой взгляд в зеркале заднего вида, и морщинки дружеского смеха собираются вокруг его глаз. Мейкон каким-то образом чувствует направление взгляда Норта и прищуривается, глядя на меня. К какому бы выводу он ни пришел, выражение его лица становится мрачным. Однако Мейкон откидывается на спинку кресла и продолжает задумчиво смотреть в окно. Что меня вполне устраивает. У меня нет желания разговаривать.

Только мне не дали отдохнуть. Как только Норт высаживает нас перед домой и уезжает в гараж, Мейкон тянет меня в тень лимонного дерева. Эти желтые фрукты отяжелели от сока и свисают над его головой, как золотые капли дождя, когда он без промедления набрасывается на меня.

— Давай проясним одну вещь…

— Если это из-за того, что я не вела себя мило с Карен, то клянусь богом, Мейкон, я отрежу твои яйца и оставлю умирать.

Из него вырывается протяжный смех.

— Мне плевать на Карен, она наговорила гадостей. — Он наклоняет голову, чтобы мы смотрели друг на друга, в его глазах появляется блеск.

— И не приписывай мои яйца к этому. Они здесь совершенно невинные свидетели.

— Они привязаны к тебе, поэтому я считаю, что так будет честно.

Мейкон на мгновение прищуривается.

— Ты никогда не играла честно, Картофелька.

— Не подходи ко мне, ладно? Твое лицемерие душит.

Он делает все наоборот и подходит ближе. Аромат лимонов смешивается со сводящим с ума теплом его кожи. Я улавливаю нотки мятного чая со льдом, который он пил за обедом, когда его глубокий, тягучий голос касается моего уха.

— Мне все равно, чем ты занимаешься в свои выходные…