Скажи

– Прекрасно отработали! – вернула Марину в реальность очередная похвала Алёны, стоило только ей выйти из-за кулис.

Девушка снова почувствовала, как щёки наливает румянец, только теперь вовсе не от стыда. Ноги понесли по низким ступеням вниз, к первому ряду, на одно из кресел которого перекочевала после концерта её сумка.

– Да без проблем, Алёна Дмитриевна, – самодовольный голос резанул по ушам, прежде чем Марина успела что-то ответить организатору, и девушка поморщилась, находя взглядом Гордеева. – Обращайтесь, всегда рады!

Оставалось только удивляться, как он ещё не подавился своим самомнением. Оттягивал рукава рубашки, поправляя манжеты, а потом руки потянулись к бабочке, обхватившей шею.

Может, он удушит наконец сам себя? Было бы неплохо.

Гейден закатила глаза, отворачиваясь, застёгивая молнию на сумке. За спиной послышался стук каблуков о ковровое покрытие, которым был обит пол, а следом – до чёртиков радостный голос Алёны:

– Ну, до свидания! – и дверь за ней аккуратно прикрылась, оставляя Марину наедине с Артуром.

Ситуация показалась неловкой и коробящей одновременно, и движения девушки стали немного дёргаными: ей не терпелось вслед за женщиной покинуть актовый зал. Воздух накалился до предела. Гейден отчётливо ощущала спиной пристальный взгляд парня. И не успела она накинуть сумку на локоть, как лопатки встретили очередную реплику.

– Отвратительно отработала.

Едкий, насмешливый. Ядовитый. До мозга костей раздражающий.

Голос.

Верхняя губа дрогнула от негодования, и Гейден неспешно обернулась к Гордееву. Тот стоял у самой сцены, облокотившись о неё бедром.

– Заткнись, Гордеев.

– Заткнись, Гордеев, – передразнил он, кривя губы.

Повторять одну ошибку дважды Марина была не намерена, поэтому отвернулась от молодого человека, откинув рукой от лица несколько локонов, и направилась прямиком к выходу. Не преминув остановиться у двери и одарить Гордеева самым высокомерным взглядом, на какой только была способна.

Выйти.

А потом подскочить на месте от неожиданно громко захлопнувшейся за спиной створки.

Телефон, который держала в руках, едва не выпал из дрогнувших пальцев, однако Марина вовремя опомнилась, отругав себя за излишнюю робость.

Ноги гудели, и она мечтала только о том, как доковыляет до гардероба, сбросит несчастные туфли и забудет о них на ближайшие несколько недель, как минимум. Мысль уже успела разлиться по вымотанному за этот длиннющий день сознанию тёплым успокоением, и девушка улыбнулась, цепляясь за эту ниточку, как за спасательный круг.

Размышляя, как придёт домой, упадёт на диван и до понедельника ни в коем случае не поднимется с него. В конце концов она имела на это полное право.