Пока Скёлль переводил дух, нас разделяли четыре или пять шагов. Его атаки оттеснили меня к южному краю площади, поэтому я пошел к середине, снова преувеличивая свою хромоту. Он, прищурив глаза и сжимая обеими руками Грайфанг, следовал за мной. Я заметил, что он смотрит на мою ногу. Зрители смолкли, и только один человек, ульфхедин, если судить по серому плащу, призывал Скёлля убить меня.
– Господин, прикончи старого ублюдка! – крикнул он.
– Господин король, – поправил его Скёлль. Это вызвало волну издевок со стороны моих людей.
– Господин король! – передразнивали они. – Господин король!
Я сделал шаг вперед, поднимая Вздох Змея, Скёлль двинулся на меня. Он издал боевой клич, завыв волком, и вложил всю силу в замах в направлении левого моего бока. Но я следил за его глазами, видел, как они сместились на мой живот, и предположил, что весь этот замах – уловка. И верно, с проворством, которого я прежде в нем не замечал, ярл развернул меч в руках так, что вместо рубящего удара получился колющий, нацеленный в правую сторону моего туловища, и уклониться от него я мог, только перенеся вес на больную левую ногу. Но я разгадал его замысел, нога была вовсе не так слаба, как рассчитывал Скёлль, и я провел ответный выпад.
Укол Скёлля не достиг цели, мой же проткнул его кольчугу внизу ребер. Я почувствовал, как Вздох Змея рассекает кольца доспеха, прорезает кожу, ощутил, как заскрежетала и потом сломалась кость. Я провернул клинок и вогнал его еще глубже. Лицо Скёлля перекосилось, он старался отстраниться от боли, а я ворочал Вздох Змея, рассекая плоть и кость, а потом ударил плечом, и ярл упал. Выпустив рукоять Вздоха Змея, я позволил мечу упасть вместе с противником. Скёлль пытался достать меня Грайфангом, но я придавил правой ногой его правую руку, а левую поставил ему на лицо. Норманна била дрожь, и Вздох Змея, глубоко вогнанный в его тело, покачивался.
– Передай привет норнам, – сказал я ему. – И поблагодари их от моего имени.
Я выдернул Вздох Змея, Скёлль заскулил от боли, затрепетал, а кровь ручьем хлынула через разрез в его кольчуге. Я приставил окровавленное лезвие клинка к его глотке.
– Государь! – окликнул я Сигтригра.
– Лорд Утред?
– Хочешь прикончить ублюдка, убившего твою жену?
Донесся шелест меча Сигтригра, выходящего из ножен. Слабеющий ярл смотрел на меня. Когда Сигтригр занес клинок, глаза ярла расширились.
– Подожди, – остановил я зятя, наклонился и вырвал Грайфанг из ладони Скёлля, после чего бросил клинок под ноги Финану.
– Это тебе за мою дочь, – заявил я.
– Нет! – вскричал Скёлль. – Пожалуйста, отдайте мне меч!
Сигтригр ударил.
И Скёлль отправился в Нифльхейм, поживой для Раздирателя Трупов.
Стиорра была отмщена.
Я думал о дочери каждый день. Наблюдал, как растут ее дети, и плакал, что ей не дано увидеть их превращение во взрослых мужчину и женщину. Я рассказывал им о матери, и непрошеная слеза до сих пор наворачивается мне на глаза, когда речь заходит о ней. Волны накатываются на берега Беббанбурга, ветер воет над непокорными водами, и я понимаю, что Стиорра где-то в загробном мире. Не в Нифльхейме, не в христианском раю, но где-то там, далеко. Иеремия говорит, что есть благословенное место для добрых язычников, долина с мягкой травой и чистыми потоками. «Она счастлива там», – твердит он, и я пытаюсь убедить себя, что епископ все-таки не чокнутый и говорит правду. Иеремия повсюду ходит теперь с белой собачонкой, которую назвал Скариод. «Как Иуду, господин, предавшего своего господина».
Вываренный череп Скёлля и волчий череп Снорри заняли место в каменных нишах беббанбургских Ворот Черепов. Они взирают пустыми глазницами на юг, где копят силы враги Нортумбрии. Норманны продолжают жить в Кумбраланде, но дали присягу на верность Сигтригру. Он является королем всей Нортумбрии, но Эгил Скаллагримрсон, которого я научился ценить как товарища, говорит, что на норманнов нельзя полагаться.
ebooksa