Страна к северу от Риббеля именовалась Кумбраланд и была дикой. Она считалась частью Нортумбрии, но Этельстан не ошибался, называя Кумбраланд ничьим. Сигтригр заявлял права на него, но власти там не имел. Кумбраланд – край гор и озер, где сильный верховодил, а уделом слабого было рабство. Река Хеден обозначала его границу с землями скоттов, и между этим рубежом и Риббелем было разбросано несколько десятков поселений данов и норманнов.
– Сколько воинов поскакало на Эофервик? – спросил я.
– Сотни!
– Сколько их, этих сотен?
– Три? А может, четыре? – Было ясно, что Бедвульф не знает. – Господин, они все уехали, все-все! Были уверены, что никто не ожидает нападения зимой.
И это правда. Время для войны начиналось весной, а зимой народ жался поближе к очагу и переживал холод.
– Так зачем Скёлль пошел на Эофервик? – Ответ я знал, но хотел проверить свою догадку.
Бедвульф перекрестился, до смерти напуганный.
– Господин, он хочет стать королем Нортумбрии. – Монах, лицо которого выражало отчаяние, набрался смелости и поднял на меня глаза. – Господин, он ужасен!
– Ужасен?
– У него есть могущественный чародей, а сам Скёлль –
До этого мига проклятие ощущалось смутной угрозой, неопределенной, как разводы от дыхания змея на моем клинке, но теперь стало осязаемым, холодным и твердым, как сам клинок.
Потому что мой враг оказался воином-волком и он может стать королем Нортумбрии.
Я точно проклят.
Эерика, жена Арнборга, насмехалась над нами.
– Воины Скёлля – ульфхеднар, и они перережут вас. Вы овцы, они волки. Склоны холмов пропитаются вашей кровью, ваша кожа пойдет на седла, а плоть – на корм свиньям. Они ульфхеднар! Сакс, ты меня слышал? Они ульфхеднар!
Мы вошли в большой дом Арнборга, где с десяток моих парней обыскивали полати и деревянные сундуки в поисках добычи. В усадьбе Халлбьорна я не взял ничего, кроме еды и эля, да и за них заплатил рубленым серебром, но Эерика вознамерилась сопротивляться мне, оскорбляла и запугивала, поэтому я разрешил своим людям пограбить ее кладовые. Предоставив ей до поры разглагольствовать, я наклонился к очагу и взял испекшуюся на камне овсяную лепешку. Откусил немного.
– Вкусно, – сказал я.
– Чтоб ты подавился, – процедила Эерика.
– Господин! Господин! – Рорик, мой слуга, притащил флаг, что висел над воротами.