В индивидуальном порядке люди могут быть пугающе непредсказуемыми, но их совокупность подчиняется определенным законам. Индер изучал этот вопрос. По мере того как неуклонно увеличивалась в размерах толпа — теперь она была уже в шесть-семь человек глубиной возле ограждения и еще больше у въезда, — полицейские по понятным причинам начинали нервничать. Это элементарный экономический расчет: поскольку возможные издержки от нарушения закона уменьшились (врожденная человеческая логика подсказывает, что они не смогут арестовать всех), решительность толпы возросла. Многие сюда пришли, чтобы выразить озабоченность тем, что они считали несправедливым; других привело беспокойство, вызванное первоначальными неподтвержденными сообщениями о смерти важного для них человека; еще больше явилось тех, кто собирался потом рассказывать, что все видел своими глазами, — основным их движущим мотивом был вуайеризм. Наконец, присутствовала и четвертая группа: тех, кого мало заботила причина, но соблазняла возможность посеять хаос; тех, кто искал шанс наказать мир, который, по их мнению, причинил им зло.
Индер предположил бы, что трое мужчин лет двадцати, подошедшие с южной стороны, скорее всего, относятся к третьей группе. Разумеется, они остановились сзади, оглядывая толпу, и, судя по всему, пребывали в прекрасном настроении. Похоже, они кого-то искали. Это была лишь гипотеза, но, возможно, они получили сообщение (эсэмэс, в ватсапе или твиттере) от друга и вышли из паба, чтобы с ним встретиться. Поначалу они казались чрезмерно оживленными. Потом Индер заметил, что они помахали кому-то рукой и попытались протиснуться сквозь толпу.
Вторжение трех крепких парней еще более уплотнило скопление людей.
Напряжение впереди возросло.
Шеренга полицейских в защитном снаряжении отступила на шаг под давлением людской массы, но затем, в соответствии с инструкциями, продвинулась вперед в попытке восстановить линию.
Это движение спровоцировало любопытство: многие люди стали лезть вперед, чтобы посмотреть, что происходит. Кроме того, к точке возможного взрыва устремились представители четвертой группы, ожидавшие развязки событий, — чтобы усугубить и сделать этот взрыв неизбежным.
Вторичный всплеск давления толпы вызвал усиление противодействия со стороны полицейских, державших строй.
Во время толкотни семнадцатилетняя девушка, стоявшая во втором ряду протестующих, потеряла равновесие и упала.
Один из гардов, отреагировав как человек, а не инструмент по наведению порядка, отделился от оцепления, чтобы протолкнуться вперед и проверить, не случилось ли с ней чего плохого.
В этот момент человеческая масса неожиданно хлынула слева. Попавший в западню полицейский упал и исчез под ногами толпы.
Некоторые из протестующих пытались ему помочь, но минимум двое стали пинать.
Остальные гарды, увидев нападение на коллегу, бросились вперед, чтобы его вытащить.
В эту секунду на глазах Индера началось то, что позже назовут «Бунтом у Ковчега».
Глава тридцать девятая
— Господи, мне надо выпить!
Это были первые слова, которые Бриджит произнесла после их поспешной ретирады с места столкновения с Дунканом. Минуту назад им пришлось понервничать, когда возле них пронеслась полицейская машина с воющей сиреной. К счастью, она проехала мимо — в сторону центра города.
— Ближайший паб — «У Миэн», — ответил Пол, указав через дорогу.
— Годится, — кивнула Бриджит, и они направились к бару после того, как Мэгги закончила справлять нужду у фонарного столба.
Бриджит глянула на собаку.
— А она… не опасная?
ebooksa