— Биробиджан.
— Какое счастье! — воскликнула Надя. — Туда она ведь и едет… Какое счастье!
Профессор обратился к Васе:
— Отыщите начальника поезда. Пусть немедленно передаст, чтоб в Биробиджане встречала «скорая». Ну, а если можно, чтоб передать родным…
Вася исчез.
— А не может случиться, профессор, что еще до Биробиджана… — заикнулась было Зинаида Семеновна.
— Нет, не может, — резко ответил профессор и, глядя на нее, осекся. Что за красотища! Как же он раньше ее не заметил? «Но детей не рожала, — определил он тут же, — делала аборты».
Чуть мягче добавил:
— Так быстро сие не делается.
Он глянул на часы:
— До Биробиджана остался час… час десять минут. А э т о обычно продолжается дольше…
Из купе снова донесся крик. Все стоявшие у дверей вздрогнули. Абрам Лазаревич умоляюще глянул на профессора:
— Сделайте что-нибудь, Александр Иванович!
— Тут ничего не поделаешь, — развел тот руками. — Природа… Наша с вами партия, Абрам Лазаревич, видно, останется неоконченной. А жаль… У моей королевы отличная позиция…
Александр Иванович снова вошел в купе. Зинаида Семеновна подалась за ним, но он вежливо остановил ее:
— Пока не надо. Доверьте это мне: мой хлеб…
По всему экспрессу быстро разнеслось, что в шестом вагоне у беременной женщины начались родовые схватки.
— Так я и знал! — сказал Лев Маркович Гнезин своему коллеге Савелию Кузьмичу, в купе которого сидел, — так и знал…
— Вам повезло, — заметил Савелий Кузьмич, — что это не случилось ночью, когда вы там…
— О, это было бы ужасно!