Не стоило покидать центр Сиднея. Оказаться в толпе незнакомцев куда лучше, чем на вершине темной дороги среди асфальтовых холмов и не по-городскому густой листвы, в редких проблесках света за окнами, а может, на стали. Эти призраки могли прятаться в сотне мест: за железными воротами, каменными лестницами и причудливыми балюстрадами, в заброшенных садах.
Я развернулся. Ускорил шаг. Стал спускаться. Пожелай я вернуться к мосту, подъем вышел бы долгим. Рестораны были закрыты или закрывались и не могли дать мне утешения. Ближайший бар остался с той стороны моста. Луна-парк переливался сотней огней, но я боялся взглянуть в огромное клоунское лицо на входе. Проскользнуть между его зубами со свитой жидких теней казалось глупостью.
На мосту тоже небезопасно. Мало людей даже днем. Почти нет полиции.
Хотелось бы, чтобы у меня был мобильник. Или пистолет. С ним я бы чувствовал себя лучше, но он бесполезен против призраков, и я все равно промажу, разве что выстрелю в упор. Но мне совершенно не хотелось настолько приближаться к опасности.
Теперь меня преследовали четыре или пять теней, трудно сказать. Они сливались и разделялись, избегали фонарей — в их шепоте и шипении слышалась угроза.
Я не мог противостоять им. Не знал, что они такое и чего хотят. Не понимал, что происходит, и не мог позволить себе новой тайны. Человек похрабрее остановился бы, бросил им вызов. Кто-то другой придерживался бы первоначального плана. Вот только этот план был бы умней моего. Мой оставлял желать лучшего и не устоял перед лицом угрозы. Я бросился бежать.
У меня за спиной раздался смешок. Пронзительное хихиканье сумасшедшего, решившего, что мой страх безумно забавен. Я прибавил ходу.
Ноги сами несли меня. Я свернул за угол у оранжевого знака «ПВС» — пиво, вино, спиртное. Словно это могло мне помочь.
Добравшись до тайского ресторана «Мозги набекрень», через десять — двенадцать шагов от винного магазина, я выдохся. Здесь были люди и от обогревателей на серебристых столбах струилось, словно солнечный свет, тепло. Я остановился, ловя ртом воздух, посмотрел назад, но призраков не увидел.
Это из-за света. Его было совсем немного, но он им не нравился. Если я останусь в хорошо освещенных местах, то смогу пережить ночь. Новый день принесет ответы. Не стоит углубляться во тьму.
Я простоял, сколько мог, у обогревателей «Мозгов», а потом вернулся на вершину холма. Шел по улице, держась близко к припаркованным машинам, в то время как другие проезжали мимо. Я радовался их фарам.
Мне не хотелось рисковать на лестнице, не хотелось давать призракам шанс, даже несмотря на оживленную дорогу совсем рядом. Так что я пошел на станцию, думая добраться до Таун-Холла и остаться в сердце Сиднея — среди огней, ночных баров и ресторанов. В городе никогда не темнеет — так, как в моем детстве на Лонг-Айленде. Так, как на улицах Киррибилли.
Станция «Милсонс-Пойнт» была надземной и светлой — с нее открывался отличный вид на панораму Сиднея. Так же сильно, как я верил в детстве в призраков, я надеялся, что они не тронут меня на платформе.
После «Красного дуба» у меня осталось несколько монет, так что я кинул их в автомат. Купил билет. Прошел через турникет, по ступенькам, налево, чтобы быть ближе к Сиднею и его огням.
Меня окружали люди — обычные полуночники, студенты колледжа, возвращавшиеся из баров, школьники, спешившие домой из луна-парка.
Их было немного. Они ушли в себя. У края платформы — там, где висели таблички «Берегись поезда», — стоял одиночка. Несколько человек сбились в кучку между лестницей и навесом. Я сидел на скамейке, лицом на восток, как безумец в кино, Джек Николсон перед срывом, — на нервах, вне себя от тревоги, стрелял глазами по сторонам. Уперся взглядом в табло с надписью «Пенрит, 8 минут, 4 вагона». Мой поезд. Неважно, куда он шел. Все поезда через Милсонс-Пойнт останавливались на «Виньярд», «Таун-Холл» и «Централ».
Я снова и снова смотрел на запястье и поднимал глаза на цифровые часы станции. 12:52. Еще семь минут.
Я смотрел, как машины проносятся по мосту, но на самом деле их не замечал. Глядел на панораму Сиднея, не видя зданий или моста. Рядом засмеялись дети — не надо мной, но это привело меня в чувство. Я подошел к следующей скамейке, поглядел в небо, представил, как призраки пикируют на меня, словно нетопыри.
Посмотрел на лестницу и увидел одного. Его серые лохмотья трепетали как флаги на ветру. Кожа была пепельной, серой, как смерть, но на свету это выглядело словно неудачно наложенный грим. Глаза оказались не желтыми, как я думал, но голубыми, почти бесцветными. Его волосы были серыми, как зола, — неестественными. Я решил, что он их красил. Руки, слишком длинные для тела, болтались по бокам. Он стоял выпрямившись, но не мог напугать своим ростом.
И все равно нервировал. Бледные губы изогнулись в усмешке. Дети позади — под навесом — на него не смотрели, но все же отошли подальше.
ebooksa