— Мне можно.
Его улыбка вернулась.
— А я думал — мне.
Я засмеялся. Недолго, несильно, но искренне, и мне стало чуть легче. Словно мир не превратился в кошмар. Словно у меня все еще была жизнь. Если я хотел вернуться в Ньютаун, придется поторопиться.
— Ты ведь не уходишь, а? — спросил мальчик.
— Зачем мне задерживаться?
Он пожал плечами:
— Незачем. Иди. Удачи.
— А ты куда пойдешь? — спросил я.
— Есть местечко, — сказал он, снова пожав плечами. — Подземка. Я могу приходить и уходить, когда захочу.
— Там безопасно? — спросил я.
— Нигде не безопасно. Разве ты еще не понял?
Он бросился бежать — прочь от Централ. Тени поглотили его, как вода, и мне показалось, что я увидел среди них фигуру, закутанного в серое призрака, наблюдавшего за нами обоими. Но на самом деле различить что-либо было трудно. Не хотелось поворачиваться к теням спиной, но они были неподвижны, и я решил, что пора возвращаться к поездам.
Войдя на «Централ», я вспомнил, что деньги у меня украли. Я не мог никуда поехать. Прошел через станцию, поднялся, кажется, на Чалмерс-стрит и пошел пешком.
Прогулки всегда давали мне время для размышлений. Иногда я шел от дома к дому, чтобы добраться до Харбор-бридж, через половину Сиднея, в Дарлинг-Харбор. Я не всегда прикидывал маршрут. Мог любоваться архитектурой, а потом посмотреть на дорогу и сказать:
— Никогда раньше здесь не был.
Я останавливался в «Вёрджин Мегастор»[14] и проглядывал новые диски, иногда менял маршрут и забегал в «Галактику» за книгой, а порой (мне отлично удавалось находить поводы — иногда я делал так только потому, что был четверг) шел в торговый центр на Питт-стрит и выбирал подарок для Карен.
Дарил ей всякие мелочи. Книгу о звездах. Швейцарский крендель с сыром. Билеты в государственный театр. Милую заколочку с кенгуру. Карен выросла в Сиднее и не тратилась на туристические безделушки, но всегда говорила, что я помогаю ей взглянуть на вещи по-новому.
Мы познакомились в Орландо. Я там жил. Она ездила в Диснейленд. Далековато от Лонг-Айленда, но я жил там, где работал. Она купила ушки Микки Мауса, кучу футболок и диснеевское издание «Монополии». Прежде чем она уехала, я добавил к горе ее сокровищ плюшевого Допи[15]. Она гостила у друга, который пригласил ее в клуб, где выступала моя подруга — певица.
Была ли это любовь с первого взгляда? Она говорила, да. Для меня несомненно. Там были другие женщины, куча народу, но я ничего не помнил из той ночи — ничего, кроме зеленоглазой австралийки. Как она говорила, как пахла, как улыбалась. Мы танцевали. Я никогда раньше этого не делал. Мы протанцевали всю ночь.