— Меня уже чуть не убили, — признаюсь я.
— В тебе есть страсть. Я не видела ее... целую вечность.
— Ты кого-то любила, — понимаю я.
После мгновенного колебания она говорит:
— Однажды.
— Что случилось?
— Изгнание. — Она проглатывает всхлип.
Я обдумываю это. Изгнание не то же, что уничтожение, кем бы он ни был, он может жить где-то даже сейчас, может, с Иеремией и его людьми или в Шанхае, или у него есть работа, и квартира, и нормальная жизнь.
— Где он?
Она качает головой:
— Мертв. Они раздели его, соскоблили теневую маску, заперли в контейнер и отправили по волнам.
Я что-то бормочу.
— Если бы он выжил, — говорит она, — контейнер бы нашли.
— В Сиднее?
Она продолжает качать головой:
— Если бы он был рядом, то вернулся бы ко мне.
— Может, еще вернется.
Но она убивает мою надежду:
— Прошло двенадцать лет. — Встает, тяжело вздыхает, сжимает мои руки снова и снова и говорит:
— Речь не о прошлом — о будущем. Я снова в него верю. С тобой.