– Самый недружелюбный здесь
– Я не знаю. Но он упоминал картины. Говорил, что изображения меняются, если долго на них смотришь.
– Тогда нечего на них глазеть. Это некультурно, – сказала Мардж с улыбкой. – Ты же сам сказал, он ненормальный.
– Возможно, – кивнул Паскаль. – Но свихнулся он не в самом поместье.
Теперь Мардж стало по-настоящему любопытно.
– И что это должно значить?
– Это случилось позже, когда он вернулся домой. Его нашли за диваном свернувшимся калачиком. Парень куда-то показывал и смеялся. Только показывал и смеялся, и всё. Психи любят смеяться.
– На что? Выкладывай! На что он показывал?
– На зеркало.
– Зеркало?
– Именно, на зеркало.
– Есть мыслишки, что он там увидел? – спросил Деклан. А потом добавил: – Ну, кроме своей тупой черепушки?
– Это только ему известно, а он ничего не говорит. Он только смеётся. Но что бы он там ни увидел, из-за этого его чёрные волосы стали… белыми. За одно мгновение. Белыми как свежий снег!
Деклан представил это зрелище, и у него вырвался смешок. Нервный смешок. А Паскаль продолжал:
– Он кое-что сказал, когда его сажали в психовозку.
Мардж и Деклан подались ближе, чтобы лучше расслышать. Паскаль оглянулся на загадочные ящики, которые ставили в его грузовик.
– Он сказал, к нему домой пришёл призрак.
Призрачный особняк
ГРУЗОВИК ПАСКАЛЯ ЕХАЛ по однополосному шоссе, подпрыгивая так, словно его мучила сильная икота. Свет обычных фар почти не разгонял туман, а от отражения противотуманных фар делалось только хуже.