Никакого судилища над ним не было. Да и кто бы из присутствовавших в замке осмелился судить представителя верховной власти? Анита глядела на него с немым укором, Максимов, пропустивший трагедию, которая разыгралась в кухне, отчужденно сидел у камина, Вероника шаркала шваброй, потом принялась за посуду. Больше никого в комнате не было.
Мертвую островитянку перенесли в склеп, который с пугающей быстротой пополнялся новыми жертвами. Граф после этого, не говоря ни слова, поднялся к себе в башню, ирландец исчез еще быстрее и еще бесшумнее. А Андрей Вадимович сидел теперь у Максимовых и проклинал собственную неловкость. Искренно проклинал или притворялся – бог весть. Анита ведь знала, слышала, как он отзывался о Нова-Лингу после того, как увидел на кухонном столе груду рубленой человечины. В его представлении бедняжка так и осталась зверем, что бы там ни говорил граф Ингерас.
И какие аргументы привести в противовес? Даже Вероника, позабыв про намечавшуюся дружбу, не выказывает жалости по поводу гибели косматой кухарки. Драит неистово походные столовые приборы, точно от скверны их отчистить хочет, а сама знай причитает писклявым голоском да с подвыванием:
– А мы-то, мы-то… стряпню ейную кушали! Креста на ней не было, на душегубке! Это ж надо додуматься: тело людское на пропитание пустить! Ой, вырвет меня щас!
Вероника перегнулась в сторону, нависла над ведром с помоями, схватившись рукой за горло. Но сдержала спазм, вернулась к работе. Гвардии поручик, завершив свое покаяние, выкатился вон. С ним не попрощались.
– Нова-Лингу кормила нас обычными продуктами, – сказала Анита меланхолично. – Ногу у старика она отрезала для себя, и то – не успела воспользоваться.
– И поделом ей! Не место таким среди православных…
Анита перестала слушать брюзжание служанки, переключила внимание на Алекса. Сидел он смурной, задумчивый, все время молчал. Сам на себя не похож. Попробовала расспросить – ответил, что все путем. Да только ответ был не от души, с лукавинкой. Что-то с Алексом не то. Не гибель же кудлатой островитянки на него так подействовала…
А Вероника продолжала как заведенная:
– Вы как хотите, Анна Сергевна, а я боле ни из чьих рук в этом доме есть не стану! Сама буду готовить.
– Видимо, тебе и придется.
Ободренная поддержкой, Вероника бросила тряпку и затрещала пуще прежнего:
– А раз так, то надобно глянуть, что тут у них в закромах имеется. Где погреб с припасами, я знаю. Сходить бы, ревизию учинить… Да я одна боюсь теперь. Темень, как в преисподней, и нехристи людоедские шастают.
Максимов поднялся, хлопнул себя по карману, оттянутому тяжелым револьвером:
– Идем, я провожу.
Не понравились ему мои расспросы, догадалась Анита. Хочет поскорее уйти, свернуть разговор. Ладно, пусть идет. Все равно потом расскажет. Не таков Алекс, чтобы долго скрывать что-то от любимой жены. Анита знала это по опыту.
Когда Максимов и Вероника ушли, она подбросила в камин дров и принялась ходить по комнате, усиленно размышляя.
Что же все-таки происходит в замке Цепеша-Дракулы и кто за этим стоит? В случайную смерть деревенского охотника она не верила – стало быть, еще одно звено в цепи трагических событий, начавшихся с гибели Халима-Искандера, а то и еще раньше.
Понятно, что мохнатка из Микронезии к этому непричастна. Йонуц мертв, китайский опиоман под замком, граф со счета списан. Тришна на роль злодейки-убийцы никак не годится – больно хрупка и инфантильна. О’Рейли? Сила у него еще есть, ума тоже в достатке, но не получалось у Аниты представить его в образе маньяка, хладнокровно лишающего жизни ближних своих. И главное, по какой причине ему бы вздумалось это делать? Интеллигент, книжный червь, нашедший покой и отраду за неприступными стенами родового гнезда валашских господарей. Для изгоя, каковым он стал из-за своего уродства, здесь все идеально, о лучшем и мечтать нельзя. Сиди, читай книжки из графской библиотеки, мудрствуй… убивать-то к чему?
Но если никто из видимых обитателей замка злодеем не является, значит, есть некто невидимый. Вернее, прячущийся. Вот только поди отыщи его…
ebooksa