Приговорён к свободе

Внезапно я замечаю, что на улице безумно холодно. Или мне так кажется? Ещё кажется, что весь мир замер, будто ожидая моего крика. Не раздаётся ни звука, хотя улица всё ещё живёт своей жизнью. И я прекрасно могу понять её тишину сейчас. Это любопытство.

Я думаю, что весь мир шепчет: «Только не волнуйся, Орфей». И так хочется ответить, что я, чёрт возьми, не волнуюсь! Я всего лишь жажду мести.

Нарцисса

– Где ты была? – спрашивает меня Ральф, касаясь губами виска, когда я прохожу в квартиру, сняв пальто. И спрашивает так нежно, ненавязчиво, что я отвечаю почти в ту же секунду:

– Бывший коллега попросил о встрече.

– Коллега? – Ральф поднимает брови и смеётся. – И что же за коллега?

– Он расследует убийство Августа, – говорю совершенно спокойно, будто три недели назад эти слова не заставляли меня рыдать несколько часов. – Появились кое-какие зацепки. Я постаралась немного продвинуть его дело. А что?

– Да так, – Ральф пожимает плечами, щурится как-то подозрительно и сбегает на кухню, где уже чем-то пахнет. Я случайно останавливаю взгляд на календаре – суббота. Сегодня была моя очередь готовить ужин. Чёрт, совсем из головы вылетело!

– Ральф, – протягиваю виновато, проходя в кухню. – Прости.

– Ничего. Я понимаю, что не имею пока никаких оснований тебя об этом просить. Но это только пока, – он как-то загадочно мне подмигивает, но не успеваю я сказать хоть слово, как парень выныривает из моих объятий, желает хорошего вечера и, схватив пальто и сумку, убегает в больницу.

Из головы всё ещё не выходил поражённый взгляд Орфея и его слова: «Ты так изменилась!» Хотелось бы верить, что это правда. Потому что три недели назад я видела в зеркале измученную девушку в старой-старой одежде, с красными заплаканными глазами, разбитыми о стены руками и дрожащими пальцами, словно она пила несколько недель подряд.

Но я изменилась, это правда. С тех пор, как Ральф схватил меня за руку, не позволив прыгнуть с моста в ледяную реку, я стала лучше. Потратила часть денег на то, чтобы преобразиться внешне и даже хотела взять в аренду квартиру, но Ральф заверил меня, что ему будет приятно, если я останусь. Голос его звучал искренне, так что я согласилась, продолжая искать работу.

Море всё ещё притягивало меня, как магнит – холодное и неспокойное, буйное, требующее вернуть свою жертву назад. Но я не подходила ближе, чем нужно, пряталась от волн, хотя они каждый раз пытались коснуться ног. Разум подсказывал, что именно так я и должна поступать, зато сердце требовало воссоединения с любимой стихией. Оно требовало возвращения в команду, путешествий на корабле и моря, моря, моря… Каждую минуту, чёрт возьми, каждую секунду мне нужно было море. Я могла поменять старую куртку на пальто, капитанскую каюту – на тёплую спальню, а криминал на какую-нибудь заурядную работу, но море всё ещё пыталось вернуть меня обратно.

И только Ральф побеждал в этой войне.

Сначала он казался мне слишком добрым, слишком осторожным, слишком нежным и наивным, но теперь я понимаю, что это – всего лишь его образ жизни, его принципы. У всех разные истины, и у него они гораздо правильнее, чем у меня. Так что постепенно я стала привыкать к жизни рядом с ним. А вскоре полюбила это всей душой, как не могла любить даже свою команду.

Я не думала сравнивать его с Августом – капитан всё же был мне другом и союзником, но Ральфа я любила, я нуждалась в нём, как в воздухе. Мне всё ещё нужна была свобода, а от мыслей о море избавиться не получалось, но рядом с Ральфом мне не хотелось казаться лучше, чем я есть. Мне хотелось быть собой.

Неужели Орфей был прав, и противоположности действительно притягиваются?

Наверное, мне всегда просто нужен был человек, рядом с которым я смогла бы найти себя.

И кажется, я его нашла.

Орфей