На город медленно опускалась тьма, но зажжённые фонари не давали ей добраться до людей. Я услышал мелодию телефона и ответил, снова поворачиваясь к окну.
– Добрый вечер. Это Алексей Романов? – вернувшись из тюрьмы в этот раз, я взял свою настоящую фамилию. Ведь когда вступал в гвардию, значился совершенно иначе, настоящим было лишь имя, да и то частично. Но сейчас я был собой. Благодаря Августу.
– Да, – ответил, сжимая руки, волнуясь всё сильнее.
– Это районная больница. Чарли Грай жив, – сказал голос. – Его скоро переведут в палату, – я молчал и едва слышно дышал. – Алексей, вы слышите?
– Да, – глухо ответил я, с трудом совладав со своим голосом. – Спасибо.
Положив трубку, дрожащими руками набрал на телефоне новый номер, который давно выучил наизусть.
– Хельга? – в голосе отчётливо было слышно предвкушение и безумная радость. Не дожидаясь ответа, я поспешил сообщить: – Чарли жив! Его скоро переведут в палату, Хельга! – И не нужны больше никакие возвращения в прошлое, её брат жив…
– Я знаю. Мне уже позвонили из больницы, – бросила она безразлично. Я нахмурился, выдохнул рвано и резко, словно не понимая.
– Ты не рада?
– Я не понимаю, зачем ты звонишь, – отрезала она. Я сглотнул и снова потерялся в своих мыслях.
– Ты не приедешь? – тихо спросил, замерев. Ответа не последовало. – Хельга, приезжай. Хочешь, я за тобой приеду на такси? Только скажи адрес.
– Нет, – бросила девушка, и я слышал в голосе тоску, почти что видел, как наполняются слезами её глаза, хотя она, я уверен, тщательно их скрывала. – Я не вернусь. Останусь у Чарли, – я закрыл глаза. Больше она ничего не сказала, и я положил телефон на стол, опустив голову.
Виски сжимала ноющая боль, которая не прекращалась уже несколько часов, стрелки часов приближались к двенадцати, а по телевизору показывали рождественские фильмы. Я достал из шкафа бутылку вина и зажёг несколько свечей, выключив свет во всём доме.
Я никогда не оставался на Рождество в одиночестве. В последнее время праздновал его с командой, чаще всего – на корабле, но несколько раз и в цветных, озарённых светом городах. До того, как оказался в контрабанде – с семьёй. С отцом, которому был безразличен, и мачехой, которая погубила и его, и меня. А ещё с их маленькой дочкой, в которой я узнавал себя, даже когда она не умела ходить и смотрела на мир своими огромными зелёными глазами. Герда любила засыпать, когда я выносил её на улицу и гулял по городу, слушая её спокойное дыхание и глядя на мирное лицо и выглядывающие из-под шапочки русые волосы. Она была чем-то похожа на принцессу из старых сказок. Таким девочкам полагалось расти в замках и ни в чём не нуждаться, а не жить с такими людьми, как её родители.
Если бы не было моей сестры, маленькой Герды, я бы ушёл из дома гораздо раньше. А так я всеми силами уберегал девочку от всех несчастий, которые могли с ней произойти по вине её матери, любил Герду всем сердцем, как не любил её отец, воспитывал и дарил счастье, стараясь быть справедливым и заменяя ей родителя. Она была совсем маленькой и нуждалась хотя бы во мне.
Мы с Гердой родились в один день, но с разницей в пятнадцать лет, в самой середине зимы. До края, где я родился, где растёт сейчас сестра, на поезде добираться придётся больше суток. Я понятия не имею, не переехала ли моя семья куда-нибудь с того старого дома, потому что не общался с ними много лет. Поссорившись с мачехой, я нарушил матриархат семьи и упал в глазах отца. Мечтал видеться с Гердой хотя бы иногда, думал об этом постоянно, особенно в Рождество, но отец сменил номер и не желал общаться со мной. Я был оторван от родителей, на это мне было плевать. Но то, что я так далёк от маленькой сестры, убивало меня. Как и то, что я ничего не смогу изменить, даже если переверну всё с ног на голову. Или смогу?
– Джим, счастливого Рождества! – я позвонил своему начальнику, предвкушая что-то безумное, но желанное. – Скажи… А мы можем найти в базе одно имя? – ответ был неясный – то ли отрицательный, то ли положительный. Чётко прозвучало лишь одно слово: "Какое?" Я ясно улыбнулся и ответил: – Герда Романова.
Рождественские каникулы обещают быть насыщенными.
***
– Джим, спасибо! – я крепко пожал руку своему начальнику, не зная, как ещё выразить благодарность. Впереди – отпуск, в руках – билет на поезд и одна сумка, данные по имени, которое Джим смог-таки найти в базе благодаря своим старым знакомым в гвардии. Он ушёл оттуда из-за возраста и из-за желания открыть собственное дело, но коллеги проводили его с почестями, и они остались хорошими друзьями. Мой руководитель открыто улыбнулся:
ebooksa