И Рылеев, и Бестужев были очарованы талантом Туманского, чувствовали в нем надежного союзника в „Ученой республике“. Рылеев обращался к Туманскому: „Да не угасает же в тебе… никогда чистый пламень поэзии, возженный твоею прелестною музою… Пусть пламень сей назло ничтожной и мелкой собратии Федорова чаще и чаще рождает в тебе истинное вдохновение и дразнит самолюбивое безвкусие старообрядцев нашей словесности“. Эти слова Туманский прочитал уже в Одессе, куда уехал после выступления в доме Державина.
Северный климат плохо влиял на его здоровье. В Петербурге южанин Туманский часто болел, подолгу не выходил из дома… В Одессе, где он служил в Канцелярии губернатора Новороссийского края М.С. Воронцова, поэт познакомился с А.С. Пушкиным.
Продолжая службу в Одессе, Туманский старался следить за литературной жизнью. Главой современной литературы он признавал Пушкина и сотрудничал в близких ему изданиях. С 1828 года началась дипломатическая служба Туманского в Румынии, а затем в Турции. Творчество 1830-х годов (последнего десятилетия его поэтической деятельности), небольшое по объему, составило едва ли не лучшую часть его литературного наследия. Восемь стихотворений этого времени были напечатаны друзьями Пушкина в восьмом томе посмертного пушкинского „Современника“ (1837).
В январе 1839 года после долгого перерыва Туманский вновь поселился в Петербурге и определился на службу в Государственный совет. По инициативе государственного секретаря М.А. Корфа он принялся за составление „Истории Государственного Совета“.
Тогда же, в 1839 году, Туманский написал одно из последних стихотворений „Жалоба“, в котором с горечью признавался в утрате сил и чувств, наполнявших его молодость:
Этим стихотворением, написанным на исходе четвертого десятилетия жизни, Туманский как бы простился и с молодостью, и с поэтической деятельностью. Эти строки были написаны им в доме Цейдлера в Троицком переулке. В 1846 году поэт вышел в отставку и уехал в свое имение под Полтаву. Умер он в марте 1860 года»[464].
В середине XIX в. стоявшим здесь одноэтажным домом владела мещанка Мария Васильевна Леденцова[465]. Последующая история дома связана с несколькими поколениями купеческой семьи Константиновых. В 1860-е гг. он принадлежал санкт-петербургскому купцу 2-й гильдии Дмитрию Константинову[466], а после его смерти перешел наследникам: сыну Алексею Дмитриевичу, студенту Санкт-Петербургского университета, и дочери Зинаиде Дмитриевне Константиновым.
В июне 1869 г. они впервые обращаются в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества за ссудой под залог своего имущества[467]. Это имущество, как следует из архивного дела, включало в себя «каменный 3-этажный оштукатуренный, окрашенный колером и украшенный карнизом с кронштейнами и с парапетом дом». Окна второго этажа и мезонина были декорированы лепниной, наличниками и сандриками, в доме над подъездами установлены железные зонтики на кронштейнах. Центр второго этажа акцентирован балконом с железной решеткой. Со стороны Троицкого переулка — парадная лестница, а со двора — две черные. В дом тогда еще не провели водопровод, а из удобств — устроено пять отхожих мест.
Во втором отделении в описи имущества названы «смешанной постройки флигель по Графскому переулку, 1-этажный каменный и 2-этажный деревянный с открытой галерею и каменными сараями — во дворе. Здесь были каретный сарай и конюшни на 4 стойла»[468].
В нижнем этаже проживал башмачного цеха мастер Федор Цапка, во втором — в 4-комнатной квартире жила графиня Елена Дмитриевна фон Эртцен, 7-комнатную квартиру в бельэтаже занимали сами владельцы. В третьем этаже 8-комнатную квартиру вместе со службами снимала жена капитана-лейтенанта Казнакова, и 5-комнатную — генерал-лейтенант Фердинанд Христианович Фуллон, 3-комнатную квартиру под винный погреб в подвальном этаже арендовал купец И.А. Шохин, а в квартире во флигеле было утроено питейное заведение крестьянина Г.М. Бояринова[469].
31 июля 1869 г. Зинаида Дмитриевна оформила у санкт-петербургского нотариуса дарственную запись на принадлежавшую ей половину дома в пользу своего брата. Таким образом, студент и купец 2-й гильдии Алексей Дмитриевич Константинов становится единоличным владельцем дома, вместе с сестрой он по-прежнему проживал в собственном доме[470].
В его доме жила упомянутая ранее графиня фон Е.Д. Эртцен, отставной губернский секретарь Ф.Е. Новиков, коллежский асессор А.Л. Оберт, статский советник С.А. Ольфонт, кордебалетная танцовщица Ф.А. Урбант. По-прежнему винный погреб держал купец И.А. Шохин, а питейное заведение — крестьянин Г.М. Бояринов[471]. И через шесть лет в новой «Ведомости о доходах с дома» мы находим их имена. В 1875 г. в доме проживали также потомственный дворянин, коллежский регистратор Н.И. Колгенский, вдова штабс-капитана О.М. Пантелеева, купец 2-й гильдии Н.Д. Рогожин, отставной регистратор А.Д. Дубасов, а также повивальная бабка и столяр. Всего в доме и его флигелях было 11 квартир[472]. В это время в дом уже провели водопровод и вместо отхожих мест появились ватерклозеты, устроены чаши с кранами и в некоторых квартирах и ванны[473].
Очередную информацию о доме мы находим в документах Санкт-Петербургского городского кредитного общества за 1881 г., никаких изменений в имуществе А.Д. Константинова не произошло, но состав жильцов существенно изменился.
Из прежних обитателей дома, помимо самого домовладельца, в «Ведомости о доходах с дома» мы находим лишь Г.М. Бояринова, владельца винного погреба. В доме тогда проживали: в 5-комнатной квартире — жена почетного гражданина М.Г. Исаева, в 8-комнатной — действительный статский советник С.И. Лебедев, в 9-комнатной — княжна Н.А. Мустафина и купец 2-й гильдии А.А. Даненберг, в 6-комнатной — варшавская жительница госпожа Рвузевская, в 2-комнатных — сапожный мастер Комаров и прусская подданная Фрей Рейнгард. Питейное заведение держал в 1-комнатной квартире крестьянин Николаев. Доход с жильцов дома составлял тогда 9324 руб.[474]
В адресных книгах «Весь Петербург» и «Весь Петроград» за 1894–1917 гг. мы нашли немало и других жильцов дома. Так, в 1894 г. в этом доме проживал классный художник Александр Семенович Егорнов[475], член Общества русских кавалеристов, а после ухода из Общества его первого председателя, Альберта Бенуа, возглавил это художественное объединение. Такое же деятельное участие принимал А.С. Егорнов в работе Санкт-Петербургского общества художников и после отставки Г.П. Кондратенко занимал пост его председателя, 27 декабря 1902 г. в разгар рождественского «пятничкова ужина» А.С. Егорнов скоропостижно скончался[476].
В те же годы Людвиг Гаклитеттер открыл в доме А.Д. Константинова литографическую мастерскую[477]. На рубеже веков вместе с ними проживали подрядчик плотницких работ М.П. Алек сандров, вдова купца Е.Е. Ботнер, титулярный советник, чиновник 1-го Департамента Министерства иностранных дел К.А. Засецкий и часовой мастер А.К. Ивановский[478]. Из купцов следует выделить С.П. Кирюшкина и К.П. Епифанова, владельцев ренских погребов[479], а также Николаева, многие годы державшего питейный дом[480].
Последний лист архивного дела датирован 19 августа 1911 г.[481] Алексей Дмитриевич выплатил все долги Санкт-Петербургскому городскому кредитному обществу и до 1918 г. уже не закладывал свое имущество. О самом владельце, купце 2-й гильдии Алексее Дмитриевиче Константинове, известно лишь то, что он многие годы занимался благотворительной деятельностью и состоял членом правления Благотворительного общества Санкт-Петербургского ломбарда[482].
Дальнейшую информацию о жильцах дома мы получили из адресных книг «Весь Петроград» за 1915–1917 гг. В 1917 г. в доме размещалось, пожалуй, самое большое количество магазинов — сливочными и молочными изделиями здесь торговали И.Е. Катуков[483], а колониальными товарами от фирмы «А. Кацель и Ко» А.И. Кацель[484].
Часовой магазин «И. Алениус» открыл И.П. Зименков[485], а корсетную и белошвейную мастерскую — потомственная почетная гражданка М.А. Антонова, она же содержала в этом доме общедоступный буфет[486]. Вместе с ними в доме жили преподаватели Александровского училища Н.М. Косырев и А.А. Грикин, фармацевт Э.-Л.Р. Шавель и др.[487]
В середине 1930-х гг. дома под № 14 и № 16 по улице Рубинштейна разобрали и на их месте построили дошедшее до нас здание, которому уже более 80 лет.
ebooksa