Среди жильцов нового советского дома в адресных книгах «Весь Ленинград» названы преподаватели вузов, инженеры, бухгалтеры, управленцы, например: преподаватель С.И. Авирон, сотрудник управления сетями «Электротока» А.А. Андреев, служащий А.Б. Беляк, врач А.Е. Дмитриева и ее муж инженер А.Н. Дмитриев, служащие М.С. Зинкевич и А.Ф. Иогансон, бухгалтер М.М. Кремнев и его жена В.А. Кремнева, член Ленинградского общества любителей музыки, служащие различных советских учреждений П.Н. Крылов, М.С. Куприянова, И.К. Левин и др.[488]
По сведениям путеводителя «Ленинград» за 1940 г., в доме № 16 в предвоенные годы работала механизированная мастерская «Ленремонтобувь», которая, «быстро, по желанию заказчика» производила ремонт обуви в его присутствии. Причем «ремонтные работы производятся квалифицированными специалистами на усовершенствованных машинах и сдаются заказчику лишь после осмотра инструктором мастерской»[489].
Традиции деловой жизни бывших доходных домов сегодня поддерживают Банк «Siab», магазин женской одежды «Gatte31», универсам. В бывшем доходном доме сейчас располагаются Бельгийский гастрономический паб «Ватерлоо», во дворе дома «МОПС» — массажный SPA-салон.
От Графского переулка до Щербакова переулка
Нечетная сторона
Дом 9/3
Дом № 9/3, на углу улицы Рубинштейна и Графского переулка, пятиэтажный, салатного цвета, с рустовкой всех этажей — характерный образец безордерной архитектуры эпохи эклектики. Фасад здания разнообразят наличники и сандрики окон, а также декоративные скульптурные композиции в виде картушей, обрамленных ветвями лавра над окнами второго и третьего этажей, а также декоративный фриз над сандриками верхнего этажа. Центр здания выделен широким балконом второго этажа с чугунной орнаментальной решеткой. Первый этаж здания, с крупным рустом и простыми прямоугольными окнами, изначально предназначался для торговли.
Дошедшее до нас здание на углу улицы Рубинштейна и Графского переулка построено по проекту академика архитектуры Е.И. Винтергальтера, автора десяти доходных домов, обществ и культовых зданий[490].
По данным «Атласа тринадцати частей…», в середине XIX в. на месте дошедшего до нас пятиэтажного дома стоял трехэтажный, принадлежавший тайному советнику Федору Петровичу Лубяновскому[491]. В 1845–1847 гг. здесь проживал ученый-публицист В.А. Малютин. У него собирались петрашевцы, среди которых выделялся молодой литератор М.Е. Салтыков, друг хозяина квартиры. Впоследствии он изобразил атмосферу этих встреч в «Тихом пристанище»[492]. В 1876 г., как следует из архивного дела Санкт-Петербургского городского кредитного общества, дом перешел в собственность потомственному гражданину, биржевому маклеру Алексею Ивановичу Лихачеву[493].
Дом № 9/3. Фото авторов, 2021 г.
Из описания, содержащегося в деле, мы узнаем, что прежний двухэтажный дом был оштукатурен, его первый этаж рустован, окна украшены сандриками, по периметру двора располагались каменный одноэтажный жилой флигель с наружной деревянной лестницей и каменная двухэтажная служба. К моменту приобретения А.И. Лихачевым участка в доме было всего четыре квартиры, считая квартиры в мезонине и подвальном этаже, и одна квартира во флигеле[494].
Среди немногочисленных жильцов дома в 1876 г. жили: сын прежнего владельца Г. Лубяновский, занимавший 10-комнатную квартиру, купец Г. Солдатиков, снимавший такую же квартиру, торговец Г. Леванштейн, проживавший в 2-комнатной квартире в мезонине, мещанин Г. Борковский, живший в 2-комнатной квартире, но в подвальном этаже, и купец Бантман, арендовавший комнату с перегородкой и большой кухней во флигеле[495].
25 марта 1876 г. А.И. Лихачев обратился в Санкт-Петербургское городское кредитное общество за ссудой под залог дома и земельного участка с целью строительства на этом месте нового доходного дома, в ноябре того же года здание уже вчерне построено. В своем заявлении в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества от 27 сентября 1877 г. А.И. Лихачев сообщает, что отделка нового дома завершена. Архитектор кредитного общества в описи «четырехэтажного со стороны Графского переулка» дома указывает, что «лицевой фасад украшен тягами, поясками и рустами, окна — наличниками и сандриками, главный карниз — лепными работами», со стороны двора фасады «оштукатурены гладко», также в описании отмечены «балкон с чугунной решеткой». Со стороны Троицкого переулка указан каменный пятиэтажный лицевой дом «с такими же надворными флигелями». Фасад лицевого дома был «украшен тягами, поясками, рустами и наличниками с колонками». В дом провели водопровод и устроили ватерклозеты. Во дворе дома также возведено еще два каменных строения: одно двухэтажное — жилое, другое нежилое, хозяйственного предназначения[496]. Большой интерес представляют содержащиеся в архивном деле «Ведомость о доходах с дома» со списками проживавших в нем жильцов. Так, из «Ведомости» за 27 сентября 1877 г. мы узнаем, что в первых трех этажах устроено 34 квартиры, а в четвертом и пятом домовладельцами открыты меблированные комнаты, «из которых 24 комнаты состояли каждая их кабинета, спальни и передней», кроме того, в каждой комнате установлены «умывальник и воздушный колокольчик».
Отдельную квартиру в доме арендовало Императорское человеколюбивое общество под магазин дамских вещей. Четырехкомнатную квартиру занимала заведующая магазином, причем две из этих четырех комнат представляли большие залы. В квартире установили ванну, ватерклозет, мраморный камин и провели газ, большую редкость для того времени. Еще одна 6-комнатная квартира предназначалась для мастериц и столовой. Одиннадцать комнат в доме арендовал Тульский земельный банк, три из которых представляли из себя большие операционные залы, а в других размещались кладовые со сводами и железными дверями. Был здесь и мраморный камин. Как и в вышеназванной квартире, сюда провели газ. Артельщики этого банка занимали 3-комнатную квартиру, а 10-комнатную квартиру под магазин и мастерскую учебных пособий арендовал дворянин и временный купец 2-й гильдии Ертемский.
А.Д. Михайлов
Самую большую барскую квартиру в 12 комнат занимали сами домовладельцы, в другой, 10-комнатной, проживал генерал-лейтенант Ченгери. Квартиры скромнее в шесть, пять и четыре комнаты занимали временный поверенный Дилон, купец Г. Сегаль, купцы 2-й гильдии Федоров и Гоостен-Востель, купеческие жены Паппе и Ефрон, купеческая вдова Варгунина, жена старшины уральского войска Обратнова, кандидат естественных наук А.Н. Канаев, дочь почетного гражданина Шумова, дворянка Тамаркина. В доме на тот момент была открыта портерная Славянского пивоваренного завода, она размещалась в 4-комнатной квартире и имела отдельный вход[497]. В 1880 г. в доме проживал один из руководителей «Народной воли» Александр Дмитриевич Михайлов (1855–1884), стоявший у истоков двух организаций «Земли и воли» и «Народной воли», член ее исполкома, участник Липецкого и Воронежского съездов, покушений на Александра II. По словам В. Фигнер, это был «хозяин организации». Энергичный, умелый, предусмотрительный, он играл первую роль в составлении практических планов и в их осуществлении. Член Распорядительной комиссии, он заботился об обеспечении нормальной работы типографии, динамитной мастерской и других учреждений.
Как отмечают авторы книги «Народовольцы в Петербурге»: «Михайлов прекрасно разбирался в людях, любому умел найти подходящее дело, понимал, что с кого можно потребовать, кому что поручить, умел группировать людей, направляя их туда, где они были всего нужнее. Он мог проявить власть, но легко подчинялся сам, умел уступить первое место более самолюбивому товарищу, был рад любому таланту в другом человеке и всегда находил ему применение.
Настоящий руководитель, Михайлов никогда не терял из виду главную цель. Любое дело получало в его глазах смысл лишь в том случае, если ясна была его связь с общей задачей.
Мечтавший о мощной революционной организации еще при создании „Земли и воли“, одним из основателей которой он был, Михайлов неуклонно отстаивал новые для того времени принципы обязательности, подчинения меньшинства большинству, конспирации в построении организации. Таким же неуклонным блюстителем централизма, дисциплины и строгого соблюдения тайны был он и в „Народной воле“.
Михайлов был мастером конспирации. Проследить его в городе было невозможно, он знал в лицо полицейских агентов и легко находил их в толпе, помнил множество проходных дворов и магазинов и не раз спасал преследуемых товарищей. Но еще важнее то, что Михайлов стал „всевидящим оком организации и блюстителем дисциплины“. За это он получил прозвище „Дворник“. Он требовал от товарищей соблюдения осторожности, умения вовремя заметить сыщика, следил за внешним видом революционеров, который не должен был ничем привлекать внимания. Особенно заботился он об организации конспиративных квартир и о правилах пользования им.
ebooksa