Сегодня на первом этаже дома размещаются кафе «Noir», сеть баров «Bar Group» кафе-бар «Леонардо», бар, гриль и коптильня «Smok BBQ», где к услугам посетителей 30 сортов бургеров, кухня южных штатов и вина Калифорнии, бурбоны и кентуки. Во дворе дома располагается издательство «Спорт-Экспресс», центр йоги «Шакти».
Дом № 13
Дом № 13 — четырехэтажный, ярко-розового цвета, с характерной эклектичной отделкой, сегодня занимает Государственный детский музыкальный театр «Зазеркалье». Вглядимся в его фасад. Наиболее выделяется архитектурным обликом второй этаж с ритмичным рядом 18 окон, соединенных широкими полуарками белого цвета, скрепленными своеобразными замковыми камнями и акцентированные круглыми розетками. Окна третьего этажа, отделенные от второго междуэтажной тягой, оформлены изящными сандриками на «полочках», а четвертого — сплошной лентой полуциркульных наличников, оригинально скрепленных замковыми камнями. На уровне третьего этажа расположено два балкона. Венчает здание во всю его длину широкий карниз. Это здание возведено в 1863–1864 гг. по проекту городского архитектора Н.П. Гребенки и частично перестроено сначала в 1888 г. архитектором А.В. Ивановым[566], а в 1913 г. — гражданским инженером И.И. Бургазлиевым[567].
Дом № 13. Фото авторов, 2021 г.
Дом построен по заказу жены титулярного советника Марии Федоровны Руадзе[568]. В середине же XIX в., как следует из «Атласа тринадцати частей…», этот участок принадлежал купчихе Василисе Тимофеевне Никулиной, при которой на нем располагались дровяной двор и торговые бани[569]. С 1860-х гг. история этого дома прослежена нами по архивному делу Санкт-Петербургского городского кредитного общества. Архитектор этого общества А.И. Климов, осмотревший новый дом 20 сентября 1864 г., в описи имущества жены титулярного советника Марии Федоровны Руадзе, проживавшей по нумерации того времени во 2-м квартале Московской части, по Троицкому переулку под № 147/146, на участке 4, называет «каменный дом с оштукатуренным фасадом с хорошею и красивою отделкой в 4 этажа, с таковым же выступом во дворе, с 3 чугунными балконами и парадною лестницей». Новшество, сразу же выделившее этот дом среди других в Троицком переулке, — «каменный корпус для большой залы и столовой в 2 и частью в 3 этажа в середине двора». Кроме того, А.И. Климов включил в опись имущества М.Ф. Руадзе «каменный флигель, в левую сторону двора, с пристройками в 4 этажа и еще один каменный флигель по правую сторону двора в 4 этажа».
В журнале правления Санкт-Петербургского городского кредитного общества от 2 октября 1864 г. особенно отмечается, что «корпус для зала (12 саженей длины и 7 саженей ширины) особенно капитальной постройки, со стенами в 4 кирпича, сводами и крышечными стропилами сложной конструкции», а во внутренней отделке лицевого дома, что «у окон бельэтажа подливают мраморные подоконники и обделывают откосы мраморными»[570].
Через год в описи за сентябрь 1865 г. указано, что на первом этаже дома 7 квартир по 2, 3 и 4 комнаты еще не заселены, во втором этаже «27 комнат, а к ним принадлежит два больших концертных зала, и при них 3 комнаты с особой лестницей, всего, кроме зал, 30 комнат». На третьем этаже еще две квартиры в 13 и 14 комнат, также не занятые. На четвертом этаже в 13-комнатной квартире проживал генерал-майор Липин, в 11-комнатной — князь Эристов, который арендовал также конюшню на 4 стойла для своего выезда. В дворовых флигелях, «в том, что с левой стороны», указаны на первом этаже две свободные квартиры: 2- и 3-комнатная, в двух других проживал «иностранец Геслер», устроивший в одной из занимаемых комнат мастерскую. Господин Геслер снимал также еще и две 3-комнатные квартиры на втором этаже. Еще две 3-комнатные квартиры были не заняты. На четвертом этаже в двух 3-комнатных квартирах проживали унтер-офицеры Аничкова дворца. Общий доход с дома в 1865 г. составлял 32 тыс. руб. серебром[571]. Если в лицевом доме с левым флигелем два верхних этажа полностью отделали и даже частично заселили, то на первом и втором этажах работы еще продолжались. Флигель с правой стороны был полностью окончен, а корпус же «с большою залою еще отделывался».
Для того времени доходный дом М.Ф. Руадзе считался образцовым во многих отношениях: «строения были снабжены водопроводом с ватерклозетами, ванными и кранами; лестницы, весь второй этаж с бальною залою и столовою, отделываемых для помещений клуба, должны были освещаться газом, в 1865 году для этого уже были проведены трубы»[572].
Отделку дома М.Ф. Руадзе окончательно завершили к концу декабря 1865 г., о чем в своем заявлении в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества заявила домовладелица, а архитектор Климов, в очередной раз осмотревший строения 11 февраля 1866 г., констатировал окончание всех работ, и особенно отметил, что «произведены разные капитальные постройки и из маломерных сделана большая зала с новыми лепными потолками и карнизами, тоже устроен водопровод и газовое освещение»[573].
Новую информацию о доходах дома мы находим в «Ведомости о доходах с дома» за 29 февраля 1868 г. В каменном четырехэтажном дворовом флигеле размещалась типография, а в лицевом доме 11-комнатную квартиру арендовало Собрание художников (о нем речь пойдет далее). Сама домовладелица, ее муж Григорий Иванович и сын Иван Григорьевич Руадзе, проживали в собственном доме. С момента завершения отделочных работ в зале для собраний в нем регулярно проходили благотворительные концерты, праздники и танцевальные вечера.
Неслучайно во вновь отделанном доме Руадзе в 1867–1868 гг. проживал А.Г. Рубинштейн. Это его первый адрес в Троицком переулке, хотя более известен второй адрес композитора в доме № 38, где и установлена мемориальная доска выдающемуся музыканту. С домом же № 13 связан первый период его руководства, созданной им, Петербургской консерватории[574].
Однако 6 ноября 1869 г. Мария Федоровна Руадзе продала свой дом порховской мещанке Марфе Никифоровне Зайцевой, о чем свидетельствует удостоверение Санкт-Петербургского городского кредитного общества, выданное ей 11 августа 1870 г.[575]
При новой домовладелице на заднем дворе вместо сломанных каменных служб построили каменную конюшню, «к каменному корпусу для удобства бального зала и столовой сделана каменная пристройка в 2 этажа и произведены внутренние капитальные переделки, каменные пристройки были сделаны и к каменному флигелю, что слева во дворе, наконец, на задней линии двора возведен новый флигель в 4 этажа»[576].
Из доверенности, выданной М.Н Зайцевой коллежскому асессору П.Н. Харькову, мы узнаем, что она была неграмотной девицей, и ведение дел поручила своему доверителю, а «жительство имела в Петербургской части по Большой Николаевской улице в доме этого самого Харькова», в скором времени после приобретения дома Марфа Никифоровна вышла замуж за губернского секретаря Николая Степановича Тютчева и далее в документах именовалась уже его женой[577]. В «Ведомости о доходах с дома» М.Н. Зайцевой от 5 августа 1870 г. названы жильцы и арендаторы за тот же период: «Клуб Санкт-Петербургских художников, статс-секретарь Кавказского комитета Николай Гулькевич, действительный статский советник Сущев, магазин под Детскую книжную библиотеку, винный погреб крестьянина Бояринова, г-н Кириевский, контора Газогара, художник Серебряков, Кавказский комитет; всего 17 квартир»[578].
Семнадцатого декабря 1873 г. размеренную жизнь жильцов дома нарушил пожар, ущерб от которого составил 3418 руб., сумма по тем временам немалая[579].
В духовном завещании от 23 октября 1873 г. Марфа Никифоровна завещала каменный дом в полную собственность своим детям: сыновьям Дмитрию, Василию и Нилу и дочерям Надежде, Елизавете и Марии. По достижении ими совершеннолетия или при замужестве одной из дочерей дом должен был быть продан, и деньги от продажи отданы каждому в равных долях. Душеприказчиками для исполнения этого завещания Марфа Никифоровна назначила порховских помощников своего супруга губернского секретаря Николая Степановича Тютчева и надворного советника Петра Николаевича Харькова. Умерла Марфа Тютчева 17 января 1874 г. Указом Его Императорского Величества опекуном несовершеннолетних девиц был назначен вдовец надворный советник П.Н. Тютчев[580]. Однако очень скоро обнаружилось, что духовное завещание умершей было недействительно, «чем обнаружились действия П.Н. Тютчева против интересов несовершеннолетних опекаемых», вследствие чего «от опекунского завещания он был уволен»[581].
В архивном деле хранится вводный лист от 13 сентября 1874 г. на перевод имущества М.Н. Зайцевой на имя ее незаконнорожденных детей Дмитрия, Василия, Нила, Надежды, Елизаветы и Марии, доверенность на управление домом дана надворному советнику П.Н. Харькову[582].
Восьмого марта 1875 г. в доме произошел еще один большой пожар, убыток от которого составил 4275 руб.[583]
В актах от последующего осмотра дома указывалось, что никаких изменений в нем не произошло, все сооружения находятся в хорошем состоянии и регулярно ремонтируются[584].
Правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества 13 октября 1877 г. оценило дом вместе с землей в крупную сумму 407 373 руб. серебром, в соответствии с завещанием М.Н. Тютчевой ее дом продали, и 16 марта 1878 г. имущество наследников перешло во владение коллежского советника Евгения Осиповича Габриловича по акту купчей крепости[585].
ebooksa