– Мама, – торопливо пробормотала я, – прости, что мы тебя разбудили…
У этой женщины было железное самообладание. Она приобняла меня за плечи – конечно, она меня узнала, я прочла это в её взгляде, – и, приглашая нас с Малышом пройти, в то же время преграждала дорогу офицеру.
– Что вам угодно?.. – спросила она тоном, в котором к почтительности примешивалась здравая доля недовольства – чуть-чуть, ровно сколько нужно.
– Мадам Жанна Д.? – осведомился он.
Похоже, его ничем нельзя было прошибить.
– Да?..
– А это ваша дочь… Анна? – он был очень вежлив, гад!..
"Анна"! Он ведь проверял меня снова! Сейчас она согласится с ним и… Но женщина оказалась умнее – или ощутила как дрогнули под её ладонью плечи незваной гостьи? Она взглянула на него очень холодно и поправила с недоумением:
– Евгения. Моя дочь Евгения.
– Значит, всё правильно, – он взял под козырек. – Прошу прощения! – и горохом ссыпался по лестнице вниз.
Она закрыла дверь и повернулась ко мне.
Давно на меня не смотрели такие глаза. У неё они были карие, усталые, с красными прожилками и очень… очень человеческие глаза.
– Вы не беспокойтесь, – пробормотала я. – Мы сейчас уйдем. Понимаете… Словом, извините, что я назвалась вашей дочерью. Я не имела права впутывать вас, но у меня не было другого выхода!.. Они при мне застрелили человека… – я вдруг почувствовала, что не могу говорить: к горлу подкатился комок, я готова была зареветь… – Я жила в доме напротив, – зачем-то напомнила я, точно этого было вполне достаточно для подобного вторжения.
В зеркале на стене я увидела свое отражение: полоумные глаза, растрепавшиеся, давно нечесаные волосы, несвежая одежда, а в довершение всего – огромный баул через плечо. Бродячая цыганка, да и только! Из тех, что стаями слетаются на вокзалы и рынки, перекликаясь грубыми гортанными голосами, – и мне стало неловко и смешно. И стыдно…
– Я сейчас уйду! Простите.
– Глупости! – строго сказала она. – Никуда ты в таком состоянии не пойдешь.
Она приложила узкую прохладную ладонь к моему лбу и ахнула:
– Да у тебя жар! И ребенок… Ведь на улице дождь! Вот что: прими-ка ванну, а я искупаю его и покормлю. И вызову доктора…
– Но у меня нет ни денег, ни документов и… – тут я посмотрела ей прямо в глаза, – у меня очень серьезные недоразумения с полицией.
Но она не желала ничего слушать:
ebooksa