– Человек, настаивающий на уникальности каждого, может быть самым человечным из всех.
Мне следовало прийти сюда более подготовленной. Но я сомневалась, что у меня получится попасть сюда снова. А сейчас чувствую себя не в своей тарелке.
Но зато знаю, что нужно продолжать говорить.
– Как мне удалось попасть сюда и поговорить с тобой? – спрашиваю я. – Неужели ни у кого раньше подобное не получалось?
Офелия вздергивает подбородок, всматриваясь в даль:
– Ты не первая, кто добрался до стен моего разума. – Она замолкает на мгновение. – Но первая, кого я впустила.
– Почему меня? – Мой голос пронзает тишину.
Когда она двигается, ее платье волочится за ней, отчего тьма начинает клубиться у моих ног. Офелия протягивает руку к чему-то, чего мне не видно, а затем опускает ее.
– Любопытство, – наконец говорит она, вновь устремляя взгляд вперед. – К тому же другие приходили сюда в надежде снести стены, а ты оказалась достаточно вежлива, чтобы постучаться.
– Я сделала это не нарочно. В первый раз, – отвечаю я.
– Ты позвала меня.
Мои щеки начинают гореть:
– Я не ожидала, что ты ответишь.
–
Я отчаянно пытаюсь унять сердцебиение. И страх.
– Знания, – внезапно говорит она. – Вот из-за чего ты вернулась.
«Она может читать мои мысли, даже не видя меня», – понимаю я и сглатываю.
– Как тебе это удалось? Как ты попала в Бесконечность?
Взгляд ее черных глаз становится острее.
– Когда человек умирает, к его сознанию открывается туннель… путь, пройдя по которому он освобождается от своего физического тела. Многие описывают это как яркий свет. Пару раз бывало так, что человек умирал, общаясь со мной, и я увидела это. Слабое мерцание вдалеке. И однажды просто отправилась туда.