Миры Бесконечности

– Людей превращают в рабов, а ты удивляешься, почему мы не позвонили Колонистам и не поинтересовались, зачем они это делают?

– Я не это имела в виду, – возражаю я. – Я знаю, что они хотят захватить власть. И понимаю, что мы не можем этого допустить. Но мы считаем их лишь чудовищами, и, возможно, они так же думают о нас. Я хочу понять, где тут разница.

– Разве это имеет значение?

Я пожимаю плечами:

– Не знаю. Возможно. – Я стискиваю руки в кулаки. – Если бы существовал способ пообщаться с ними, убедить их… Разве жители Поселения не попытались бы сделать это? Если бы это означало прекращение войны?

– Ты действительно так желаешь мира или просто боишься, что однажды тебе придется убить одного из них?

Обвинение жалит. И я чувствую, как по коже расползается жар.

– Если я не хочу убивать Колонистов, это не означает, что я не хочу помочь людям.

– Ты величайшее оружие, которое когда-либо появлялось в Поселении. И вместо того, чтобы принять это, ты пытаешься очеловечить врага и уничтожить все, ради чего мы столько работали, – выпаливает он, и его голос прожигает, словно яд.

Я стараюсь не показывать, как сильно меня задели его слова.

– Я знаю, что их нужно остановить. Просто я не уверена, что мы подразумеваем одно и то же под этими словами.

Тишина оседает вокруг нас.

Может, честность все только портит, но я уже распахнула шторы и не могу сдержать рвущийся внутрь солнечный свет. Не могу сдержать собственные чувства.

– Я не понимаю, как бескрайняя ненависть к целому виду может кому-то помочь. – Я замолкаю на мгновение, обдумывая дальнейшие слова. – И если вы требуете этого от всех, кто хочет вступить в ряды Сопротивления, то я никогда не стану Героем, которого вы так хотите видеть в моем лице.

– По крайней мере, в этом вопросе мы с тобой солидарны, – холодно говорит он. – Но Поселению нужен шпион, а на эту роль у нас нет других кандидатов.

Мой пульс учащается. Как же меня бесит, что он так легко может задеть мои чувства и точно знает, как это сделать.

– Я сказала, что помогу собрать информацию, и не отказываюсь от этих слов. Но это не означает, что мне нужно отречься от своих идеалов. Я не какая-то пешка на шахматной доске, которой остальные могут помыкать.

Его глаза блестят:

– Ты так в этом уверена?

Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь: