– Я думала, если у неё наконец включится материнский инстинкт и она родит ребёнка, наша жизнь наладится. Мы будем вместе, Эндор, Ири, ребёнок и я. Мы будем наконец счастливы.
– Ты не знала, что её материнский инстинкт заставит Ирелию сделать совсем другой выбор.
– Не знала, – прошептала старая ния. – Как я могла знать?
– И последний вопрос, Хелла, – тихо сказал Одиссей. – Что кричала Ирелия Кан, когда отчаялась открыть поля и перестала отдавать команды? Что она кричала, царапаясь в стены, сбивая ногти в кровь и срывая горло?
Хелла впилась зубами в собственный хвост, чтобы не отвечать.
– Хорошо, я скажу. Сначала она кричала «Мама!» в надежде, что ты одумаешься и прекратишь. И ты одумалась. Я угадал?
– Я одумалась, – прошелестела ния. – Мне было плевать, что потом она меня накажет. Я не могла убить её. Но просто… у меня не было прав на управление её системой. Я не могла оспорить звучащие фразы из записи. А те права, что она мне передала, всё равно перекрывались «её» командами.
– А когда Ирелия поняла это, она кричала последнее, на что осталась надежда.
– «Эндор», «Эндор», «Эндор», – эхом сказала ния.
Эндор Кан закрыл руками лицо.
– А потом она начала совсем задыхаться… Я просила простить… Но она была в агонии, и уже не могла.
Воцарилось молчание.
– Вы признаётесь в убийстве Ирелии Кан? – спросил констебль.
Ния крутанулась вокруг собственной оси и поймала себя за хвост, потом точно извернулась в обратную сторону, уравновесила вращение и замерла, схватившись за мягкий насест.
– Пошли вы к чёрту, все сразу, – фыркнула она. – Кто вы такие, чтобы меня судить и арестовать? Вы не пережили то, что пережили мы с ними. Прежде чем ваши жалкие дроиды ворвутся сюда, я открою переборки и дам космосу себя убить.
– Звездочёт был бы очень не против этого, он так хотел отомстить убийце, – вздохнул Фокс. – Но прежде, чем ты это сделаешь, я обязан передать тебе последнее послание Ирелии.
– Послание? Мне? – замерла Хелла.
– Мы нашли его в её дневниках, когда смотрели арты. Не буду врать, я его прослушал.
– Перешли мне.
– Как скажешь.