А согласно исландской саге XIII века, последними словами Рагнара стало предупреждение королю Элле: «Захрюкают поросята, коль дела кабана проведают».
Все эти рассказы не имеют под собой исторических оснований, но в каком-то смысле они все же верны. Набеги на Линдисфарн и Айону были только первыми предвестиями настоящей бури мечей, которая вскоре обрушилась на Англию. Говорят, когда второй сын Рагнара, Бьёрн Железнобокий, услышал о смерти отца, стиснул древко копья с такой силой, что на нем остались следы от пальцев, а третий сын, Хвитсерк, игравший при этом в тавлеи, так крепко сдавил в руке побитую шашку, что из-под ногтей брызнула кровь. Если король Нортумбрии и впрямь убил Рагнара, торжествовать ему оставалось недолго. «Поросята» уже были в пути.
Глава 4. Тургейс-Дьявол
Море извергло потоки чужеземцев на Ирландию: не осталось больше ни гавани, ни пристани, ни крепости, ни форта – все захлестнули волны викингов и морских разбойников.
Великое нашествие викингов на Британские острова началось с Ирландии. Поколение Хорика и Рагнара искало поживы в королевствах франков, но уже их сыновья заприметили на западе пастбища потучнее.
И дело было вовсе не в том, что франки стали лучше защищаться. Просто запасы франкского золота, когда-то казавшиеся неистощимыми, в конце концов начали иссякать. На протяжении пятнадцати лет после набега Рагнара на Париж викинги осваивали крупные реки Западно-Франкского королевства. Поначалу они следовали старой тактике молниеносных налетов, хватая любые ценные вещи, какие подвернутся под руку. Но довольно скоро многие сообразили, что выгоднее брать заложников. Так, захваченного в плен настоятеля Сен-Дени выкупили у викингов за 680 фунтов золотом и 3000 фунтов серебром – что и говорить, неплохой улов за одного-единственного пленника!
Другие начали предлагать свои услуги в качестве наемников. Когда викинги вновь принялись разорять берега Сены, некий норманн по имени Веланд предложил Карлу Лысому изгнать их за скромную плату: всего 2000 фунтов серебром и некоторое количество домашнего скота. Карл согласился, но потратил столько времени на сбор средств, что Веланд поднял цену до 5000 фунтов. Получив деньги, он взял в осаду викингов, бесчинствовавших на Сене, но сражаться с ними не стал, а отпустил с миром, когда те, в свою очередь, предложили выкуп. Так Веланд разбогател еще на 6000 фунтов серебром – и все это без единого сражения!
К концу IX столетия в закрома викингов перекочевало более 40 тысяч фунтов франкского серебра, и короли франков вынуждены были прибегнуть к девальвации. Побережья опустели: население мигрировало в глубь страны, монахи покидали монастыри в поисках более надежных убежищ. И что еще хуже (с точки зрения викингов), местные жители понемногу учились сопротивляться.
Надо отдать должное и Карлу Лысому: в конце концов он все-таки проявил себя с лучшей стороны. Карл начал систематические работы по укреплению двух своих главных дворцов, расположенных на севере Франции, близ Пикардии. Он построил два укрепленных моста – через Сену и Луару, – которые лишили викингов многих стратегических преимуществ. Мосты легко было оборонять, и они успешно перекрывали дорогу кораблям вверх по реке. Взять их можно было только осадой, а этот способ боевых действий решительно не подходил легковооруженным викингам. В самых уязвимых точках стали возводить замки и крепости. Нашествия прекратились не сразу, но вскоре викинги заметили, что добычи становится все меньше, а разжиться ею – все труднее. Настало время для поиска новых, более легких жертв.
После набега на Линдисфарн викинги занялись империей франков и разоряли ее несколько десятилетий подряд, но теперь их алчные взоры снова обратились к Британским островам. Англия, Шотландия и Ирландия были не так богаты, как франкские королевства, но политическая разобщенность мешала им успешно сопротивляться внешнему врагу. Кроме того, монастырей на Британских островах тоже хватало, особенно в Ирландии, которая и стала первой мишенью нашествий – еще и потому, что этот остров был исключительно богат драгоценными природными ископаемыми, которые вот уже несколько веков экспортировали в большинство стран Северной Европы. В Ирландии имелись залежи золота, серебра и меди; кроме того, там добывали изумруды, сапфиры, топазы и речной жемчуг. Ирландские кузнецы славились качеством своей работы по меньшей мере с начала II тысячелетия до н. э., а так называемые алмазы из Керри – блестящие камни, которые часто находили на прибрежных скалах на юго-западе острова, – использовались в ювелирном деле, для украшения реликвариев и книжных переплетов.
Сочетание этих природных богатств с типичным для кельтов религиозным рвением повлекло за собой небывалый расцвет культуры. Ирландия переживала свой золотой век. Ирландские монастыри были факелами учености, озарявшими тьму, в которую уже погружалась Европа. Монахи создавали великолепные иллюминированные рукописи и отправляли ученых из своей среды в другие страны Западной Европы с миссией просвещения.
В политическом отношении Ирландия медленно, но верно двигалась от разобщенности к единству. Межплеменная рознь все еще сотрясала остров, но постепенно возник ряд небольших королевств, условно объединившихся в две конфедерации. Северной правил король Тары, а южной – король Мунстера. Традиционно Тара считалась самым могущественным из ирландских королевств, и ее правители время от времени носили титул
Однако этих зачатков единства было недостаточно, чтобы подготовить остров к обороне от викингов: перед лицом общего врага обнаруживался ряд серьезных проблем. Большинство правителей подчинялись верховному королю лишь номинально, а войско даже под властью сильного короля Тары оставалось практически неуправляемым. Армия состояла из множества племенных отрядов, каждый из которых подчинялся своему вождю и действовал как независимая единица. Сколь бы отважны и опытны ни были отдельные воины, в столкновении с более дисциплинированным противником такое войско оказывалось ненадежным. И даже победа не означала, что ее плодами удастся воспользоваться.
Пока даны разоряли империю Карла Великого, их норвежские братья разведали обходной путь вокруг Северной Шотландии и обрушились на Ирландию. Всего через два года после набега на Линдисфарн они разграбили еще один крупный островной монастырь – обитель Святого Колумбы на Северо-Западном побережье Шотландии. Затем одно за другим последовали нападения на монашескую общину острова Скай и на Келлский монастырь, расположенный примерно в 65 км от Дублина. Викинги истребляли монахов, сжигали постройки и угоняли скот. Не прошло и десяти лет, как они обогнули северные мысы и начали продвигаться на юг, вдоль Западного побережья Ирландии.
Эти первые набеги, как и те, которым поначалу подвергались Англия и империя Каролингов, были не слишком масштабными: викинги приплывали на двух-трех кораблях, проверяя обороноспособность местных жителей. Предпочтение, как обычно, отдавали изолированным мишеням, находящимся в легкой досягаемости от моря. Даже самые богатые и знаменитые ирландские монастыри не успевали оказать сопротивление: местные силы самообороны подтягивались на помощь слишком поздно.
Слухи об успешных набегах привлекали все новых разбойников, и за следующие два десятилетия ирландский ренессанс утонул в крови. Даже Скеллиг-Майкл – казавшийся неприступным монастырь на скалистом острове в 13 км от Юго-Западного побережья Ирландии и в 150 м над уровнем моря – оказался уязвим. В 821 году отряд викингов вскарабкался по крутым скалам, разграбил сокровищницу и похитил настоятеля.
Эта конкретная группа викингов нашла удовольствие в том, чтобы заморить своего пленника голодом, но другие начали подражать данам и требовать выкупа – не только за людей, захваченных в плен, но и за ценные предметы. Особый интерес у викингов вызывали инкрустированные золотом и серебром ларцы, в которых хранились святые реликвии. На первых порах содержимое этих ларцов выбрасывали, не находя в нем ценности. Так же поступали и с книгами: драгоценные переплеты срывали, а страницы с текстом сжигали или выкидывали за ненадобностью.
Но постепенно викинги осознали, что ирландцы ценят реликвии и евангелия выше ларцов и переплетов и готовы платить заоблачные суммы, лишь бы вернуть эти сокровища духа. А еще выше ирландцы, как выяснилось, ценили друг друга. Если же пленник оказывался недостаточно важной персоной и выкупа за него давали, всегда можно было продать его как раба на балтийском или исламском рынке. Викинги переключились на охоту за людьми. Напав на деревню Хоут на северной стороне Дублинского залива, они захватили множество местных женщин; набег на Килдаре принес им 280 пленников, а из Армы увели около 1000 человек[56].
Эта новая тактика так угнетала ирландских монахов, что они начали молиться о плохой погоде. Один ирландский монах IX века записал такие стихи на полях учебника по латинской грамматике:
Набегами на беззащитное побережье дело не ограничилось: до викингов дошли слухи, что дальше от берега можно разжиться еще более ценными трофеями. И в 828 году норвежцы отважились на более серьезную экспедицию. Достигнув Восточного побережья Ирландии, они поднялись по реке Бойн до Лаута и захватили в плен местного короля.
ebooksa