– Не в этом случае. Простите, мой друг, я пока не буду говорить вам, что это за место. В ближайшее время вы и сами узнаете. Время позднее. Давайте ко сну. Я надеюсь, вы останетесь у меня. А завтра утром, чтобы не терять время, мы займемся подготовкой архива к перемещению в убежище.
– Позвольте, Гэрберт, я не просто так к вам сегодня ночью приехал, – сказал я.
Уэллс нахмурился и спросил:
– Точно. Я совершенно выпустил из виду, что вы ночью заявились ко мне явно с какой-то целью.
Он посмотрел на меня так, словно заподозрил во мне нового хамелеона. Раз не удалось достигнуть цели путем натиска, почему бы не попробовать втереться в доверие. Похоже, хамелеоны могут стать серьезной проблемой в новом обществе, если мы их не уничтожим.
– У меня тоже были ночные гости.
Я подробно рассказал о нападении Волка, стараясь не упустить ничего из виду. Правда, я не так много успел запомнить. События разворачивались стремительно. Мне было не до разглядывания противника с целью создания потом портрета в стиле «их разыскивает полиция». Выжить бы.
Уэллс внимательно выслушал меня и сказал:
– Интересно. Профессор решил бить по площадям. Не упустить никаких возможностей. Устранить и меня, и вас как единственного свидетеля и возможного будущего обвинителя. Моро серьезно настроен к захвату власти. Мы должны его остановить. Но сначала спрятать архив. Мои разработки в чужих руках могут стать оружием, в особенности если это будут руки профессора Моро.
Уэллс отправился к себе, оставив меня в гостиной.
Я сходил, проверил на всякий случай еще раз входную дверь. Убедившись, что она надежно заперта, удобно устроился, не раздеваясь, на диване. Добрый глоток бренди позволил мне справиться с тревожными мыслями и отойти ко сну.
Штраус приехал рано утром и был шокирован объемом уборки, которую ему предстояло выполнить. Он смотрел на меня, на Уэллса и пустую бутылку из-под бренди с большим подозрением.
Глава 21. Поймать невидимку
Блекфут сдержал обещание. В полдень на нашем пороге появился курьер с бумажным конвертом, запечатанным сургучом. Штраус хотел было получить конверт, но курьер – мальчишка лет пятнадцати, веснушчатый, рыжий – отказался отдавать его, заявил, что конверт поручено передать лично в руки господину Гэрберту Уэллсу, иначе он, Фрике, просто сжует конверт, чтобы он не достался никому. Такое указание ему дали наниматели, а он честный малый и не намерен никого подводить. Контора «Фрике и Фрике» гарантирует качество своих услуг. Штраус разворчался, но делать нечего, пришлось ему идти за Уэллсом. Мальчишка встретил Гэрберта с недоверием, долго присматривался, щурясь, словно сравнивал с виденным ранее изображением, затем подал конверт левой рукой, правую же протянул за чаевыми. Пришлось раскошелиться на несколько монет. Получив плату, мальчишка подпрыгнул от удовольствия и бегом припустил по улице.
Штраус запер дверь. Уэллс внимательно осмотрел конверт и печать, на которой был изображен старинный ключ в лапах василиска. Печать, по всей видимости, была ему знакома, да и я начал припоминать, что видел ее ранее на деревянных ящиках с оборудованием и запасными деталями, которые привозили нам из мастерских Джулио Скольпеари.
Гэрберт вскрыл конверт, внимательно прочитал несколько коротких строчек, напечатанных на машинке, и бросил на меня полный решимости взгляд.
– Собирайтесь, Николас. Через десять минут мы отбываем.
– Позвольте полюбопытствовать куда?
– Мы едем в Степни.
Ответ Уэллса мне не понравился. Степни – рабочий квартал в лондонском Ист-Энде, местечко весьма неспокойное и неблагополучное. Здесь рабочие трущобы соседствовали с террасными домами из красного кирпича с белыми обводками окон. Здесь ночлежки и работные дома существовали рядом с воровскими притонами и борделями. Не лучшее место для прогулки в любое время суток. Даже днем визит в Степни мог закончиться основательной трепкой. Местные деловые люди не смущались ничего, разве что силовая поддержка Хозяев теней могла отрезвить их. Только на это и была надежда.