Лишь к концу июня конфликт удалось сгладить.
Зато по межпартийной линии царило полное взаимопонимание. Очередной иллюстрацией этого сотрудничества стала передача власти от городской Думы к Советам, окончательно состоявшаяся в конце весны. 14 мая городской Совет депутатов рабочих и солдатских депутатов избирал своего руководителя. Баллотировались большевик Трусов и максималист Цыпин. Трусов занимал умеренную позицию и по-прежнему полагал возможным сохранение городской Думы. Цыпин теперь был настроен более решительно и настаивал на передаче всей власти Советам. В результате Трусов снял свою кандидатуру, руководителем городского Совета был избран Цыпин, который предложил взять на работу старый аппарат Думы и занять ответственные посты в городе меньшевикам и правым эсерам[532].
Не менее примечательно, что в мае Цыпин предложил издавать единую советскую газету, отказавшись от отдельных партийных изданий. Предложение не было поддержано, но сам факт его говорит о многом.
В целом к лету большевики обрели некоторое преимущество в Советах, о чем свидетельствует состав астраханской делегации на V Всероссийский съезд Советов. В ней было восемь ленинцев и шесть левых эсеров[533]. Обсуждая наказ делегатам, губисполком десятью голосами против шести поручил поддержать заключение Брестского мира[534].
Парадоксальным образом преимущество большевиков было сформировано за счет сел. В столице края преобладали левые эсеры. Городской Совет Астрахани призвал к войне с немцами, потребовал ускоренной социализации промышленности (вместо «рабочего контроля») и делегировал на съезд двух левых эсеров (Якубчика и Краснова) и внепартийного профсоюзника Бурлакова из союза металлистов. Протесты Трусова были проигнорированы. Из числа депутатов Горсовета большевиков было всего 17, левых эсеров и максималистов 22–25, а беспартийных около 30. Руководил горсоветом максималист Цыпин[535].
Анархия – мать порядка
Практически все сведения о работе анархистов Астрахани в данное время нам известны из воспоминаний Нестора Махно. В марте 1918 года он был вынужден покинуть оккупированную немцами Украину. Товарищи поручили Махно выяснить положение дел с анархистским движением в России, побывав в Ростове-на-Дону, Саратове, Царицыне, Тамбове, Москве и Астрахани.
В конце апреля Нестор Иванович прибыл в Астрахань. Посмотрев на развалины в центре города и немало изумившись им, он попробовал получить временную работу в местном исполкоме. Принявший его максималист Авдеев предложил Махно потрудиться в агитотделе.
«За те дни, что я числился в агитотделе, – вспоминал Махно, – я разыскал астраханскую группу анархистов-коммунистов. Она издавала газету “Мысли самых свободных людей”.
Товарищи из этой группы показались мне очень славными работниками; но они не могли развернуть своей работы: они были связаны чекой. Им нельзя уже было свободно выступать с идейной критикой против всех ужасов, творившихся чекой»[536]. Никаких «ужасов чеки» в Астрахани в это время не творилось, и вообще ЧК была сформирована в крае только в июне 1918 года. В Центре у анархистов действительно были проблемы. В Москве и Петрограде их организации оказались насыщены бандитами, которые занимались грабежами, похищали, пытали людей для получения выкупа и в итоге были разоружены ЧК.
В Астрахани в это время анархисты свободно заняли контору братьев Сапожниковых. Над ней теперь развивалось черное знамя с надписью «Трепещите, буржуи!». Рядом были подняты еще два флага: один черный с классическим лозунгом «Анархия – мать порядка» и кумачовый с призывом «Да здравствует Красная армия». Эту красочную инсталляцию дополняли два огромных штандарта у входа: «Клуб анархистов» и «Штаб черной гвардии»[537].
Надо отметить, что анархисты пользовались определенной популярностью на предприятиях. На заводе «Кавказ и Меркурий» ярким лидером фабзавкома стал Иван Зазнобин, а на Болдинских промыслах бр. Сапожниковых – 25-летний Алексей Краснобаев. Летом 1918 года несколько анархистов были избраны делегатами II Краевого съезда Советов[538].
Все неприятности анархистов в Астрахани ограничились тем, что 28 июня местный Совет народных комиссаров отказал им в предоставлении десяти пудов бумаги для дальнейшего выпуска газеты «ввиду декрета центральной власти о расформировании анархистских организаций»[539]. Сам Махно этого события уже не застал, поскольку еще в мае отбыл в Саратов.
Правые социалисты в оппозиции к Советам
Правые социалисты поначалу действовали довольно свободно. Они выпускали свои газеты: эсеры – «Голос революции», меньшевики – «Свободную мысль», – в которых значительное место уделялось бесчинствам большевиков в Петрограде и Москве.
Меньшевики были организационно слабы. Их единственным успешным мероприятием стало создание Грузинского общества. Подобное направление усилий оказалось связано с чисто субъективным фактором – одним из лидеров меньшевиков был Шалва Абдушели, а на Грузию наступали турецкие войска. В результате было избрано Национальное бюро и начался призыв добровольцев для защиты Грузии от османов[540]. Заодно грузины потребовали от губисполкома полмиллиона рублей в качестве компенсации за разрушения январских боев. Левые эсеры и большевики не собирались оплачивать вооружение конкурирующей партии и в качестве условия высказали неприемлемое предложение выставить вооруженный отряд грузин на Ростовский фронт[541].
Вскоре было принято решение вообще закрыть Грузинское общество, что резко ограничило возможности его руководителя и переключило Абдушели на другие интересы. Носивший пышные усы Шалва Зиновьевич был человек колоритный и удостоившийся отдельных фельетонов в советской прессе, которая описывала его как «красивого, статного мужчину, имеющего крупный успех среди особ женского пола из союза рыбной секции»[542].
Актив партии был ограничен редакцией газеты «Свободная мысль». Главным редактором был А. Иванов, а в коллегию входили Ш. Абдушели, А. Абилов, Р. Аствацатуров, А. Левханьянц, П. Ситкин и М. Цетлин.
В этом списке не случайно нет профсоюзного лидера Владимира Сарабьянова. Тот, поработав недолго начальником юротдела Комиссариата торговли, покинул Астрахань, переехал в Москву, где вступил в РКП(б) и мирно стал работать вначале экономистом, а затем перешел на работу в «Правду». Также заметным членом партии был державшийся особняком председатель продовольственного комитета Михаил Непряхин.
Гораздо больше преуспели правые социалисты-революционеры. Их штаб располагался в здании банка на Эспланадной улице, вместе с офисом общества потребителей. Эсеры проводили собрания, получая для этого лучшие залы в городе, причем выбирая самые острые темы.
ebooksa