«Недавно в селе Средне-Паромном стали появляться беглецы с фронта с оружием и патронами, – отмечала пресса. – Местная партия коммунистов в контакте с председателем исполкома и военным комиссаром решила принять немедленные меры в целях их задержания и однажды ночью обезоружила 12 дезертиров. На следующее же утро дезертиры вместе со своими родственниками ответили определенным контрреволюционным выступлением на эту меру. Они заняли сначала здание Совета, а затем и военный комиссариат, в котором забрали патроны, оружие и прочее имущество. Там же, около комиссариата, они избили до полусмерти двух коммунистов, один из которых все же успел скрыться в Дубовку, где и заявил обо всем происшедшем Дубовскому чрезкому. Председатель партии коммунистов, которого дезертиры грозили убить, бежал в Царицын вместе с двумя красноармейцами. Три дезертира верхом гнались за ними, стреляя по ним из ружей, и только благодаря тому, что лед на Волге еще не держал лошадей, бежавшим удалось скрыться и прибыть в Царицын.
Между тем восставшие дезертиры собрались около здания Советов. Старый состав Совета был объявлен распущенным, и был избран новый, который немедленно образовал следственную комиссию для суда над захваченными десятью коммунистами. Уведомленные о восстании коммунисты соседних сел Верхне-Паромного и Рахинки в количестве сорока человек с оружием и пулеметом окружили в сумерках здание Совета и выстрелили залпом в воздух… Следственная комиссия, как и все остальные дезертиры, бросилась бежать кто через двери, кто через окна, а кто просто через забор со двора Совета. Было задержано около 50 человек, в том числе несколько зачинщиков мятежа.
Через час из Верхне-Ахтубы прибыл еще отряд коммунистов, из Средне-Ахтубы прибыла чрезвычайная комиссия. На другой день из Царицына прибыл конный отряд в 76 человек, который был послан по просьбе бежавшего в Царицын председателя партии коммунистов, еще не знавшего о ликвидации мятежа. В настоящее время порядок водворен и задержанные дезертиры отправлены в Дубовку, где производится дознание».
Мятеж мобилизованных произошел в селе Тундутово. Получив оружие, селяне свергли местный Совет. В соседнем Лучке (Светлый Яр) мобилизованные пошли еще дальше, надев белые повязки как знак отличия и готовясь к встрече красновцев. Выступления были подавлены только спешно направленным карательным отрядом[816].
Проблемы с дезертирами проявились не только на севере губернии. Из числа мобилизованных на фронт астраханских рабочих дружинников скрылись 226 человек. Их поименные списки были опубликованы в газетах[817]. Многие захватили с собой оружие, что создавало угрозу для безопасности горожан. В конце октября восстали мобилизованные в РККА жители Промысловки. Они избили агитатора тов. Богданова и сопровождавших того нескольких моряков[818]. Прибывший отряд расстрелял девять бунтарей, включая двух семидесятилетних стариков – Агапия Маслова и Петра Воронцова. Остальным промысловцам выдали шинели и отправили в Астрахань[819].
Осень 1918 года: астраханцы против «центровиков» и «бакинцев»
Южнее Астрахани, в Баку, происходила своя политическая история. Еще осенью 1917 года власть в городе взяли Советы, ведущую роль в которых играли большевики. Ими было сформировано местное правительство во главе с Сергеем Шаумяном. Реально Бакинский Совет контролировал только город и предместья, но в зону его управления входили бесценные нефтепромыслы, и черное золото через Астрахань уходило в Центральную Россию. Только в апреле – июле было добыто 1,3 млн тонн нефти.
За пределами этого небольшого хинтерленда власть принадлежала Азербайджанской Демократической республике.
Летом 1918 года на землю Азербайджана вступили турецкие дивизии. Еще шла Первая мировая война, и Османская империя в последнем порыве совершала бросок на север, к Батуму, Шуше, Дербенту и Баку.
Наступление турок привело к кризису в Бакинском Совете. Ранее поддерживавшие большевиков армянские националисты заявили о необходимости привлечь на выручку англичан. Вместе с меньшевиками и эсерами они сформировали большинство в Совете и объявили о создании Диктатуры Центрокаспия. Британские войска вступили на Апшеронский полуостров и вместе с армянами и моряками Каспийской флотилии вступили в бой с турками.
Большевистские лидеры приняли решение покинуть Баку. Однако эвакуационные суда были перехвачены британским флотом и отконвоированы в Красноводск, а лидеры РКП(б) расстреляны. Они известны нам как 26 бакинских комиссаров. 15 сентября турецко-азербайджанские войска взяли Баку, устроив в городе армянскую резню.
Накануне этого штурма армянское население постаралось бежать из обреченного города, используя пароходы, баркасы и даже лодки. Часть из них смогла добраться до Астрахани. Среди этих людей были и многие бакинские большевики, избежавшие участи своих погибших в Красноводске товарищей.
«Вся палуба парохода была загружена чемоданами, корзинами и тюками с вещами, на которых сидели женщины и дети, – вспоминала комиссар просвещения Бакинского Совета Надежда Колесникова. – Днем было ужасно жарко, солнце жгло неимоверно, дети плакали, задыхались, некоторые женщины падали в обморок»[820].
Бакинцы представляли собой сплоченную команду, привыкшую действовать жестко и бескомпромиссно. Астрахань была для них лишь тыловой базой, вынужденным пристанищем, а астраханские власти – слишком много возомнившими о себе ненадежными тыловиками.
Их союзниками стали т. н. «центровики», то есть различные спецуполномоченные из Москвы, направленные на Нижнюю Волгу и возмущенные необходимостью считаться с какими-то требованиями местных органов власти.
Непосредственными препятствиями для «центровиков» и «бакинцев» были краевой Совнарком и Губисполком, городской Совет, губернская организация РКП(б) и региональная ЧК.
Красный террор
5 сентября 1918 года Совет народных комиссаров РСФСР вынес постановление «О красном терроре».
Декрету предшествовала не только серия терактов против противников большевистского правительства (покушение на Ленина, убийство Урицкого и Володарского). В этот время страна уже была охвачена пламенем Гражданской войны. В мае 1918 года восстал чехословацкий корпус, который состоял из взятых в плен славянских солдат австро-венгерской армии.
Все лето в газетах шли нескончаемые публикации о расстрелянных, повешенных и запоротых рабочих и крестьянах в зонах, занятых белыми. Родственников советских работников брали в заложники. Восстававшие деревни сжигались. Эти публикации соответствовали действительности.
ebooksa