Непосредственно перед арестом Иисус горячо молится Отцу о Своих учениках. В словах этой молитвы выражена Его последняя воля:
Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание… Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира. Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня. И Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них (Ин. 17:9–12, 24–26).
Эти слова произнесены уже после того, как Иуда, один из двенадцати, названный здесь сыном погибели, покинул Иисуса и направился к первосвященникам и старейшинам, чтобы выдать Его им. Однако Иисус не исключает его из числа Своих учеников и друзей. Когда они встречаются в Гефсиманском саду, куда Иуда приходит в сопровождении отряда воинов, Иисус встречает его словами: Друг, для чего ты пришел? (Мф. 26:50). Для Иисуса ученик остается другом даже после того, как совершил предательство.
Глубокие человеческие чувства, которые Иисус испытывал по отношению к тем, кого любил, сочетаются в Нем с той абсолютной и сверхъестественной любовью, которая не зависит от поступков другого человека. Это та жертвенная и всеобъемлющая любовь, которая приведет Его на крест.
6. Особенности речи
Значительная часть евангельского материала представляет собой прямую речь Иисуса: Его проповеди и притчи, наставления ученикам и споры с иудеями. Как правило, читая эти тексты, мы обращаем основное внимание на их смысл и редко задумываемся об их вербальной структуре, логике, поэтичности, образности.
Слова Иисуса дошли до нас в двойном переводе. Изначально произнесенные на арамейском, они сохранились только в греческом переводе, а мы читаем их в переводе на свой родной язык. Ни один перевод не может в полной мере отразить богатство и красоту оригинала. Достаточно сказать, что поэзия при буквальном, подстрочном переводе неизбежно теряет ритм и созвучия, другими словами, превращается в прозу.
А между тем речь Иисуса была глубоко поэтичной. Попытки реконструкции арамейского оригинала, предпринятые учеными, показывают, что нередко Он рифмовал две половины фразы (что иногда удается сохранить даже в переводе), например: Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас (Лк. 6:28). Гипотетическая реконструкция арамейского оригинала этой фразы звучит так: ברכון לליטיכון צלון על רדפיכון – bāreḵūn lə-lāyṭeḵon ṣallōn ‘al rāḏəpēḵon[500]. Формула Много званых, а мало избранных (Мф. 22:14) при реконструкции также содержит в себе рифмы: שׂגיאין זמינין זערין בחירין – śaggī’īn zəmīnīn zə‘ērīn bəḥīrīn[501]. Подобного рода примеров довольно много. Речь Иисуса нередко носила афористичный характер, а для афоризмов и пословиц использование рифмы весьма характерно.
Не менее характерно для Иисуса использование смыслового и вербального параллелизма, когда фраза делится на две половины, соответствующие одна другой по смыслу и словесной конструкции. Формула Много званых, но мало избранных – лишь один из примеров параллелизма по принципу противопоставления. Другие примеры: Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30); Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф. 23:12; ср. Лк. 1411); Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее (Лк. 17:33). Немало и примеров параллелизма по принципу сопоставления: Раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его (Ин. 13:16).
Для речи Иисуса характерна особая ритмика, которая слышна даже в двойном переводе. Например: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7:7–8). Здесь первая половина фразы состоит из трех коротких формул, каждая из которых имеет одинаковую конструкцию, а вторая половина состоит из трех других формул, параллельных первым формулам по смыслу и идентичных им по словесному составу.
Часто Иисус использовал рефрены, состоящие из одного или нескольких слов. Нагорная проповедь начинается с серии Блаженств, в которой слово Блаженны в начале фразы употреблено девять раз (Мф. 5:3–11). Далее шесть раз употреблен рефрен Вы слышали, что сказано… А Я говорю вам… (Мф. 5:21–44). В обличении фарисеев семь раз произнесена формула Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры (Мф. 23:13). В Проповеди на равнине четырем фразам, начинающимся словом Блаженны, противопоставляются три, начинающиеся словами Горе вам (Лк. 6:24–26).
Формулы-рефрены Иисус использовал для того, чтобы подчеркнуть фразу или мысль, выделить ее из общего контекста речи. В начале фразы Он мог сказать: Истинно говорю вам (в Евангелии от Иоанна – Истинно, истинно говорю вам)[502]. Завершить поучение Он мог формулой: Кто имеет уши слышать, да слышит!
Часто используемый прием – многократное повторение слов внутри короткого отрывка или одной фразы: Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15:18–19); Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф. 7:1–2).
У Иисуса был Свой характерный стиль общения с людьми. Он редко говорил им то, что они ожидали от Него услышать. На задаваемые Ему вопросы Он иногда вообще не отвечал, а иногда отвечал вопросом на вопрос. Нередко ответом на вопрос становилось молчание Иисуса[503].
Часто люди задавали Иисусу вопрос на одном уровне, а ответ получали на другом. Примерами могут служить многие диалоги из Евангелия от Иоанна, в частности беседы с Никодимом (Ин. 3:1–21) и самарянкой (Ин. 4:7–26), беседа с иудеями о небесном хлебе (Ин. 6:24–65). Эти диалоги выявляют типичную ситуацию: собеседники Иисуса мыслят в земных, плотских категориях, а Он с каждым новым ответом или высказыванием старается вывести их на иной, более высокий, духовный уровень понимания и восприятия. Совсем не всегда это удавалось. Беседа о небесном хлебе, как мы помним, закончилась тем, что с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним (Ин. 6:66).
Задав Иисусу вопрос, собеседники вместо прямого ответа могли услышать целую серию образов, взятых из повседневной жизни. Из этих образов они должны были сами вывести предполагаемый ответ. Примером может послужить приведенный выше разговор Иисуса с учениками Иоанновыми (Мф. 9:14–17; Мк. 2:18–22; Лк. 5:33–39).
Речь Иисуса отличалась особой, характерной только для нее образностью. В Его поучениях постоянно возникали образы, заимствованные из мира природы. Проводя много времени на свежем воздухе, Иисус наблюдал за жизнью природы. Мимо Его взора не проходили закаты и рассветы, горы и нивы, цветы и деревья, животные и птицы, рыбы и пресмыкающиеся. Вот лишь несколько примеров:
Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы… Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут… (Мф. 6:26, 28).
Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда… (Мф. 8:20).
Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? (Мф. 12:11). Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (Мф. 13:31–32).