Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

В иерархии текстов, входящих в состав христианского Священного Писания, Евангелия заняли, безусловно, первое место. Второе место заняли Деяния апостольские и послания. На третьем месте оказался Ветхий Завет. Это наглядно иллюстрируется христианским богослужением, за которым с особой торжественностью читается Евангелие, с меньшей торжественностью – прочие книги Нового Завета. В течение года за богослужением полностью прочитывается весь Новый Завет (в православной традиции – кроме Апокалипсиса). Что же касается ветхозаветных книг, то Псалтирь прочитывается целиком в течение недели (в Великом посту дважды в неделю), и псалмы, как и в ветхозаветные времена, составляют основу богослужения; целиком (или почти целиком) прочитываются книги Бытия, Исход, Притчей, пророка Исаии; другие книги Ветхого Завета читаются выборочно.

Слова доколе не прейдет небо и земля отсылают к концу истории. Иисус часто говорил ученикам о том, что миру придет конец: этому посвящен целый ряд Его притч, а также одно из последних наставлений, произнесенное на горе Елеонской (Мф. 24:3–51). В этой речи Он, в частности, сказал: Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф. 24:35).

Воины Апокалипсиса. В. М. Васнецов. 1887 г.

Что означает это изречение и как оно соотносится с тем, что Иисус в Нагорной проповеди говорит о значении закона и пророков?

Думается, это изречение представляет прямую параллель к рассматриваемому фрагменту Нагорной проповеди. В Нагорной проповеди Иисус говорит о том, что доколе (›ως) не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока (›ως) не исполнится все (Мф. 5:18). Дважды употребленное слово ›ως (один раз переведенное как «доколе», другой раз как «пока») указывает на то, что два события произойдут одновременно: конец неба и земли и исполнение закона. Таким образом, закон продолжает свое действие до конца неба и земли, но его действие не простирается за пределы этого события. Напротив, слова Иисуса «не прейдут» даже после того, как прейдут небо и земля.

В этом, как нам кажется, и заключается наиболее существенная разница между законом Моисеевым и тем законом, который преподает Иисус Своим ученикам. Закон Моисеев имеет ценность исключительно в перспективе земной истории: после окончания этой истории он утратит актуальность. Закон, установленный Иисусом, не имеет ограничения во времени: он адресован земным людям, но имеет абсолютную, вневременну́ю ценность. Он соединяет время с вечностью, историю с метаисторией. Грань между земным бытием человечества и Царством Небесным здесь полностью стирается.

В этом – абсолютная новизна нравственного учения Иисуса. Может быть, именно потому оно воспринимается как труднореализуемое в условиях земной действительности, что сфокусировано на ценностях, имеющих сверхмирное, вневременное, метаисторическое измерение.

«Кто нарушит одну из заповедей сих малейших»

Не случайно в третьем и четвертом изречениях трижды упоминается Царство Небесное. Эти два изречения на первый взгляд кажутся содержащими внутреннее противоречие. В одном из них говорится: кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном (Мф. 5:19). В другом, со единенном с предыдущим союзом «ибо» и, следовательно, мыслящемся как его прямое продолжение, утверждается, что, если праведность учеников Иисуса не превзойдет праведности книжников и фарисеев, они не войдут в Царство Небесное. В первом случае речь идет об иерархии внутри Царства Небесного: первые места в нем займут те, кто не только говорят о заповедях, но и исполняют их; однако и те, кто не исполняют все заповеди, но говорят о них, все-таки не будут исключены из этого Царства. Во втором же случае речь идет именно о полном исключении из Царства Небесного тех, чья праведность не превзойдет праведности книжников и фарисеев.

Как разрешить это кажущееся противоречие? Прежде всего мы должны сказать о том, что, по учению Иисуса, в Царстве Небесном существует определенная иерархия: в нем есть меньшие и бо́льшие. Эта мысль в разных вариантах присутствует и в Евангелии от Матфея (Мф. 11:11; 18:4; 20:23), и в параллельных местах двух других синоптиков, а также в Евангелии от Иоанна, где Иисус произносит слова: В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14:2). Из этого можно заключить, что двери Царства Небесного не закрыты не только для тех, кто исполнил все заповеди закона Моисеева, но и для тех, кто исполнил почти все. В приведенном изречении Иисуса дозволяется нарушить одну из заповедей сих меньших и, более того, научить так людей (то есть на учить их нарушению этой заповеди). Такому человеку вход в Царство Небесное оказывается не полностью возбранен.

Далее, мы должны отметить, что концепция «праведности» (греч. δικαιοσύνη, соответствующее евр. р7Х sedeq, TipTÎ Sddäqā) включала в себя различные добродетели, в том числе милостыню, молитву и пост. Весь раздел Нагорной проповеди, говорящий об этих добродетелях (Мф. 6:2-18), подчеркивает их важность и в то же время предостерегает от фарисейского, показного благочестия[192].

Слова же о праведности книжников и фарисеев следует понимать в общем контексте полемики Иисуса с этой категорией лиц, к которой Он относится с подчеркнутой жесткостью. Евангелие от Матфея содержит целую серию таких обличений, каждое из которых начинается словами: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры. Здесь Иисус прежде всего обвиняет фарисеев в том, что они затворяют Царство Небесное человекам: сами не хотят войти в него и других не допускают. Одно из главных обвинений – с облюдение фарисеями и книжниками внешних предписаний закона при полном безразличии к его внутреннему содержанию. По словам Иисуса, фарисеи по наружности кажутся людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Речь завершается грозными словами, напоминающими проповедь Иоанна Крестителя: Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? (Мф. 23:13-32).

Мнимая праведность фарисеев, таким образом, существенно отличается от праведности тех людей, которые исполняют весь закон Моисеев, но нарушают одну из его наименьших заповедей. Фарисейская праведность – это лжеправедность, лицемерие и ханжество под видом праведности. Фарисеи подобны гробам, снаружи кажущимся красивыми, а внутри полным костей мертвых и всякой нечистоты (Мф. 23:27). Такой лжеправедности не место в Царстве Небесном.

Приведенное нами толкование основано на буквальном прочтении двух изречений Иисуса, следующих одно за другим, с учетом общего контекста Его учения, как оно представлено в Евангелии от Матфея. Между тем в святоотеческой традиции мы находим и иное толкование слов о «малейшем в Царстве Небесном». Иоанн Златоуст, в частности, считает, что речь здесь идет о человеке, который будет ввержен в геенну и мучение. Термин «Царство Небесное», по мнению Златоуста, употреблен в данном случае расширительно – в смысле не только будущего наслаждения, но и всеобщего суда. На этом суде нарушитель заповеди окажется «малейшим, отверженным и последним, а последний, без сомнения, будет ввержен тогда в геенну»[193]. Кирилл Александрийский еще более суров: по его словам, «отвергающий одну из заповедей закона отвергается Богом как богоборец и противник закона Божия»[194].

Не оспаривая подобного рода толкования, мы должны, однако, уточнить, что выражение «Царство Небесное», как и синонимичное ему выражение «Царство Божие», никогда и нигде в речи Иисуса не употребляется в смысле загробного существования вообще, включающего и блаженство праведных, и мучение грешных. В тех случаях, когда речь идет о посмертном воздаянии, Царству Небесному, или Царству Божию, противопоставляется геенна огненная, а жизни вечной – мука вечная. Вот лишь два примера: И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную (Мк. 9:47); И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25:46). Можно привести и другие примеры, свидетельствующие о том, что, говоря о Царстве Небесном, Иисус всегда имеет в виду пребывание с Богом, даже если в этом Царстве существует своя иерархия и «многие обители».

«Какая первая из всех заповедей?»

Тема соотношения между законом Моисеевым и учением Иисуса на страницах Евангелий возникает многократно. Важным для понимания этой темы является следующий эпизод, рассказанный тремя синоптиками. У Матфея и Луки этот же эпизод рассказан в сокращенном варианте (Мф. 22:34–40; Лк. 10:25–28). Наиболее полную его версию мы находим в самом коротком Евангелии – от Марка:

Иисус среди книжников. Веронезе. 1558 г.

Один из книжников… подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет. Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв. Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия (Мк. 12:28–34).

Как правило, фарисеи и законники фигурируют в Евангелиях в качестве отрицательных персонажей. У Матфея законник задает вопрос Иисусу, «искушая Его» (Мф. 22:35). Он выступает от имени целой группы фарисеев, которая решает подослать его к Иисусу после того, как Иисус привел в молчание саддукеев. У Луки законник также «искушает» Иисуса своим вопросом (Лк. 10:25). И только у Марка законник предстает скорее как положительный персонаж и за свой разумный ответ получает от Иисуса похвалу.