Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас (Мф. 5:10-12).

Все три заповеди скреплены сквозной темой гонений. Глагол διώκω, трижды встречающийся в них в разных формах, означает «гнать», «преследовать». Тремя заключительными заповедями Блаженства Иисус открывает тему, которая пройдет лейтмотивом через весь корпус Евангелий. В первом наставлении двенадцати после избрания Иисус будет говорить им об ожидающих их гонениях и преследованиях (Мф. 10:17-22). Незадолго до Своей смерти, беседуя с учениками в храме Иерусалимском, Он вернется к этой теме (Мф. 249-13; Лк. 21:12-18). Наконец, на Тайной Вечере Иисус снова предупредит учеников, что они будут гонимы (Ин. 15:18-20).

Особый интерес представляет сопоставление восьмой заповеди Блаженства с девятой: если в первом случае речь идет об изгнанных за правду, то во втором случае Иисус говорит о тех, кого будут гнать, поносить и неправедно злословить за Него. «Правда» и «Иисус» здесь становятся синонимами.

Мы говорили о том, что все заповеди Блаженства в совокупности глубоко христоцентричны, так как они содержат в себе нравственный портрет Иисуса. Но если в первых восьми заповедях этот портрет как бы скрыт под перечисляемыми человеческими качествами, то в девятой заповеди Иисус наконец раскрывает Себя не только как источник этих заповедей, но и как главную причину, по которой Его последователи будут гонимы. Они будут гонимы не потому, что они нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы, но потому, что они веруют в Него, являются Его последователями, исполняют Его заповеди. Иными словами, они будут гонимы не за те или иные качества и не за следование тем или иным нравственным установкам, а за то, что они делают все это во имя Его: будут гонимы именно как христиане.

Восьмая заповедь Блаженства, как и первая, заканчивается словами: ибо их есть Царство Небесное. Мы уже обращали внимание на то, что слова о Царстве Небесном обрамляют восемь заповедей Блаженства в начале и в конце. Можно сказать, что все эти восемь заповедей ориентированы на Царство Небесное и являют его присутствие в общине учеников Иисуса, которые утешатся, насытятся, будут помилованы, будут наречены сынами Божиими, наследуют землю, узрят Бога[154].

Восьмой заповедью завершается тот список Блаженств, в котором Иисус говорит о людях в третьем лице. Начиная с девятой заповеди Он обращает Свое слово непосредственно к слушателям: Блаженны вы… Если Проповедь на равнине начинается с прямого обращения к слушателям, то в Нагорной проповеди речь Иисуса сначала имеет более обобщенный характер, и лишь в данный момент третье лицо сменяется вторым.

Некоторые ученые считают, что девятая заповедь Блаженства «не только не принадлежит к тому же пласту, что предыдущие Блаженства, выраженные в третьем лице, но также оглядывается на гонения, перенесенные общиной, и взамен ясно обещает апокалиптическую награду»[155]. Мы уже упоминали о том, что стихи Нагорной проповеди, посвященные гонениям, в научной литературе нередко трактуются как плод литературной деятельности евангелиста Матфея, а не как прямая речь Иисуса.

Между тем предупреждение о предстоящих гонениях – лейтмотив проповеди Самого Иисуса. Он говорит о гонениях на Своих последователей не только в Нагорной проповеди и не только в Евангелии от Матфея. Пророческий смысл слов Иисуса раскрывался не только в эпоху гонений времен Нерона: гонения на христианство продолжались в течение всей истории Церкви вплоть до настоящего времени.

Светочи христианства (Факелы Нерона). Г. И. Семирадский. 1882 г.

Пророчества Иисуса имеют вневременной характер: они относятся к самой сути христианской веры, которая, будучи выражением правды Божией, всегда встречает отпор со стороны сил зла, противящихся этой правде. В глобальной войне между добром и злом христиане призываются встать на сторону добра, даже если это будет стоить им жизни. За подвиг исповедничества и мученичества им обещана награда на небесах. Мысль об этой награде должна стать для них источником радости. Но награда на небесах – это не что иное, как Сам Христос. Именно Он в Самом Себе содержит всю совокупность благ, которая описана в обетованиях, сопровождающих каждую из заповедей Блаженства.

Не случайно список Блаженств завершается словами о гонениях на последователей Иисуса. Эти слова отнюдь не являются «довеском» к предыдущим заповедям, редакторской добавкой, призванной утешить гонимых христиан конца I века в их скорбях. Они естественным образом вытекают из предыдущих заповедей. Видеть блаженство в духовной нищете, плаче, кротости, искании правды, милости, чистоте сердца, миротворчестве – значит радикально разорвать с общепринятым представлением о счастье, значит жить по иным законам, чем живет мир, ставить перед собой иные идеалы и цели. Такое мировосприятие неизбежно приведет к конфликту с миром. Носители такого мировоззрения неизбежно будут изгоями в мире, где счастье измеряется в категориях материального богатства, успеха, благополучия.

В беседе с учениками на Тайной Вечере Иисус скажет:

Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15:18–20).

Через заповеди Блаженства община учеников Иисуса призывается к подражанию своему Учителю, к пребыванию там, где находится Он. Заповеди Блаженства иногда толкуют как лестницу, предполагающую последовательное восхождение с низших ступеней на более высокие[156]. Но эта лестница в конечном итоге ведет человека на Голгофу, и восхождение по ней делает неизбежным конфликт с миром:

Кто пошел вслед Иисусу, отрекшись от собственности, счастья, права, правосудия, чести, насилия, будет отличаться от мира в суждениях и поступках, будет возмущать мир. Поэтому ученики будут гонимы за правду. Не признание, а отвержение – вот похвала их слову и делу от мира… Здесь, в конце Блаженств, возникает вопрос: а есть ли в мире место для такой общины? Стало ясно, что для нее есть лишь одно место – то, где находится самый нищий, самый искушаемый, самый кроткий; это место – крест на Голгофе. Община блаженных – это община Распятого. С Ним она все потеряла, с Ним все нашла. Начиная с креста это и значит: быть блаженным[157].

Несение креста. Эль Греко. Ок. 1602 г.

Крест Иисуса Христа, таким образом, стоит в центре не только христианской веры, но и христианской этики[158]. И последователи Иисуса в разные эпохи с радостью и готовностью шли на свою личную Голгофу. Становясь жертвами гонений и преследований, они не просто покорялись судьбе: они видели в этом возможность воплотить в жизнь нравственные призывы Нагорной проповеди и через страдания и смерть прийти к Самому Иисусу.

В начале II века Игнатий Богоносец, христианский епископ Антиохии, был приговорен к смерти за отказ принести жертву языческим богам. После вынесения приговора Игнатия заковали в кандалы и в сопровождении солдат отправили в Рим, где его должны были растерзать львы на глазах у публики. Путь епископа пролегал через различные города, христианам которых он направлял свои послания. Обращаясь к христианам Рима, Игнатий просит римлян не ходатайствовать об отмене или смягчении казни:

Я пишу церквам и всем сказываю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым. Лучше приласкайте этих зверей, чтоб они сделались гробом моим и ничего не оставили от моего тела… Молитесь о мне Христу, чтоб я посредством этих орудий сделался жертвою Богу… На пути из Сирии до Рима, на суше и на море, ночью и днем я уже борюсь со зверями, будучи связан с десятью леопардами, то есть отрядом воинов, которые от благодеяний, им оказываемых, делаются только злее. Оскорблениями их я больше научаюсь, но этим не оправдываюсь. О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтоб они с жадностью бросились на меня… Ни видимое, ни невидимое – ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола придут на меня – только бы достигнуть мне Христа. Никакой пользы не принесут мне удовольствия мира, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею… Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего… Пустите меня к чистому свету… Дайте мне быть подражателем страданий Бога моего[159].