— И снова здравствуйте, — вторгся в его мрачные фантазии мужской голос.
Кир повернулся, нацепив на лицо фальшивое выражение удивления.
— О. Пастор Брэдшоу.
Он вытер свои пыльные руки о носовой платок, а затем протянул одну из них Киру.
— Рон, пожалуйста.
Кир сжал протянутую руку, пряча свое раздражение от влажной, липкой кожи священника.
— Рон. — Он отдернул руку рывком, почти грубо.
Рон, казалось, ничего не заметил.
— Чем могу помочь?
— Я принес несколько коробок из дома моего отца. Там нет ничего особенного, но все вещи еще в хорошем состоянии.
— Спасибо, Кир. — Рон улыбнулся, его худое лицо блестело в свете флуоресцентных ламп. — Это прекрасный способ почтить память вашего отца.
Кир проигнорировал крошечное чувство вины.
— Надеюсь, они помогут кому-нибудь в беде.
— Да. — Улыбка Рона померкла. — В наши дни в Пайке очень много нуждающихся.
Кир оглядел переполненный склад.
— Похоже, у вас много желающих помочь.
— Не так много, как раньше. С тех пор как закрылась бумажная фабрика, семьи, которые раньше давали, теперь вынуждены брать. Для тех, кто считает слабостью принимать благотворительность, это трудный переход.
— К счастью, вы здесь, чтобы помочь.
Рон сжал свои потные руки в молитвенном жесте.
— Я делаю все, что могу.