Особый интерес представляет сопоставление восьмой заповеди блаженства с девятой: если в первом случае речь идет об изгнанных за правду, то во втором Иисус говорит о тех, кого будут гнать, поносить и неправедно злословить за Него. Правда и Иисус здесь становятся синонимами.
Мы говорили о том, что все заповеди блаженства в совокупности глубоко христоцентричны, так как они содержат в себе нравственный портрет Иисуса. Но если в первых восьми заповедях этот портрет как бы скрыт под перечисляемыми человеческими качествами, то в девятой заповеди Иисус наконец раскрывает Себя не только как источник этих заповедей, но и как главную причину, по которой Его последователи будут гонимы. Они будут гонимы не потому, что они нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы, но потому, что они веруют в Него, являются Его последователями, исполняют Его заповеди. Иными словами, они будут гонимы не за те или иные качества и не за следование тем или иным нравственным установкам, а за то, что они делают все это во имя Его – будут гонимы именно как христиане.
Восьмая заповедь блаженства, как и первая, заканчивается словами «ибо их есть Царство Небесное». Мы уже обращали внимание на то, что слова о Царстве Небесном обрамляют восемь заповедей блаженства в начале и в конце. Можно сказать, что все эти восемь заповедей ориентированы на Царство Небесное и являют его присутствие в общине учеников Иисуса, которые утешатся, насытятся, будут помилованы, будут наречены сынами Божиими, наследуют землю, узрят Бога[219].
Восьмой заповедью завершается тот список блаженств, в котором Иисус говорит о людях в третьем лице. Начиная с девятой заповеди, Он обращает Свое слово непосредственно к слушателям: «Блаженны вы…». Если Проповедь на равнине начинается с прямого обращения к слушателям, то в Нагорной проповеди речь Иисуса сначала имеет более обобщенный характер, и лишь в данный момент третье лицо сменяется вторым.
Некоторые ученые считают, что девятая заповедь блаженства «не только не принадлежит к тому же пласту, что предыдущие блаженства, выраженные в третьем лице, но также оглядывается на гонения, уже перенесенные общиной, и взамен ясно обещает апокалиптическую награду»[220]. Мы уже упоминали о том, что стихи Нагорной проповеди, посвященные гонениям, в научной литературе нередко трактуются как плод литературной деятельности евангелиста Матфея, а не как прямая речь Иисуса.
Между тем, предупреждение о предстоящих гонениях – лейтмотив проповеди Самого Иисуса. Он говорит о гонениях на Своих последователей не только в Нагорной проповеди и не только в Евангелии от Матфея. Пророческий смысл слов Иисуса раскрывался не только в эпоху гонений времен Нерона: гонения на христианство продолжались в течение всей истории Церкви вплоть до настоящего времени.
Пророчества Иисуса имеют вневременной характер: они относятся к самой сути христианской веры, которая, будучи выражением правды Божией, всегда встречает отпор со стороны сил зла, противящихся этой правде. В глобальной войне между добром и злом христиане призываются встать на сторону добра, даже если это будет стоить им жизни. За подвиг исповедничества и мученичества им обещана награда на небесах. Мысль об этой награде должна стать для них источником радости. Но награда на небесах – это не что иное, как Сам Христос. Именно Он в Самом Себе содержит всю совокупность благ, которая описана в обетованиях, сопровождающих каждую из заповедей блаженства.
Не случайно список блаженств завершается словами о гонениях на последователей Иисуса. Эти слова отнюдь не являются «довеском» к предыдущим заповедям, редакторской добавкой, призванной утешить гонимых христиан конца I в. в их скорбях. Они естественным образом вытекают из предыдущих заповедей. Видеть блаженство в духовной нищете, плаче, кротости, искании правды, милости, чистоте сердца, миротворчестве – значит радикально разорвать с общепринятым представлением о счастье, значит жить по иным стандартам, чем живет мир, ставить перед собой иные идеалы и цели. Такое мировосприятие неизбежно приводит к конфликту с миром. Носители такого мировоззрения неизбежно будут изгоями в мире, где счастье измеряется в категориях материального богатства, успеха, благополучия.
В беседе с учениками на Тайной Вечере Иисус скажет:
Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15:18–20).
Через заповеди блаженства община учеников Иисуса призывается к подражанию своему Учителю, к пребыванию там, где находится Он. Заповеди блаженства иногда толкуют как лестницу, предполагающую последовательное восхождение с низших ступеней на более высокие[221]. Но эта лестница в конечном итоге ведет человека на Голгофу, и восхождение по ней делает неизбежным конфликт с миром:
Кто пошел вслед Иисусу, отрекшись от собственности, счастья, права, правосудия, чести, насилия, будет отличаться от мира в суждениях и поступках, будет возмущать мир. Поэтому ученики будут гонимы за правду. Не признание, а отвержение – вот похвала их слову и делу от мира… Здесь, в конце блаженств, возникает вопрос: а есть ли в мире место для такой общины? Стало ясно, что для нее есть лишь одно место: то, где находится Самый нищий, Самый искушаемый, Самый кроткий, это место – крест на Голгофе. Община блаженных – это община Распятого. С Ним она все потеряла, с Ним все нашла. Начиная с креста, это и значит: быть блаженным[222].
Крест Иисуса Христа, таким образом, стоит в центре не только христианской веры, но и христианской этики[223]. И последователи Иисуса в разные эпохи с радостью и готовностью шли на свою личную Голгофу. Становясь жертвами гонений и преследований, они не просто покорялись судьбе: они видели в этом возможность воплотить в жизнь нравственные призывы Нагорной проповеди и через страдания и смерть прийти к Самому Иисусу.
Тема гонений, соединяющая Новый Завет со всей последующей историей христианской Церкви, в проповеди Иисуса стала одним из связующих звеньев между Новым и Ветхим Заветами. Не случайно заповеди блаженства завершаются словами: «Так гнали и пророков, бывших прежде вас». Не только в Нагорной проповеди, но и в других поучениях, в том числе в полемике с иудеями, Иисус будет многократно обращаться к вопросу об отношении Израильского народа к пророкам. Незадолго до смерти Он будет жестко обличать книжников и фарисеев за то, что они строят гробницы пророкам, будучи сыновьями тех, кто избивал пророков; Иисус предскажет, что, продолжая дело своих отцов, они будут и дальше убивать «пророков, и мудрых, и книжников», которых Бог будет посылать им (Мф. 23:29–34).
Присоединяя слова о пророках к заповедям блаженства, Иисус таким образом вводит новую тему, которая в Нагорной проповеди займет существенное место: тему соотношения между, с одной стороны, «Законом и Пророками», то есть Ветхим Заветом, а с другой – новозаветной нравственностью. Преемство между Новым и Ветхим Заветами выражается не только в том, что заповеди Иисуса являются продолжением и восполнением ветхозаветных нравственных установлений, но и в том, что на Его последователей возлагается пророческая миссия: свидетельствовать о Боге и о правде Божией всем своим образом жизни. Это свидетельство, осуществляемое вопреки воле и стандартам мира сего, который «лежит во зле» (1 Ин. 5:19), часто становится путем к мученической смерти. Но в своих страданиях и в самой смерти христиане всех эпох подражают Иисусу, Который свидетельствовал о правде «даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2:8). Его страдания и смерть открыли долгую историю христианского исповедничества и мученичества – историю, продолжающуюся по сей день.
Что обещает Иисус Своим последователям в обмен на верность и мученический подвиг? Награду на небесах. Термин «награда» (μισθός) встретится нам еще не один раз в Нагорной проповеди. В устах Иисуса этот термин относился, прежде всего, к тому воздаянию, которое человек должен получить в будущей жизни. Он говорит, в частности, о «награде от Отца Небесного», которой лишаются те, кто получает награду от людей (Мф. 6:1–2). Эту небесную награду можно отождествить с Царством Божиим в его эсхатологическом понимании – как посмертного блаженства праведников.
3. «Соль земли» и «свет мира»
13Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. 14Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. 15И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. 16Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.
Соль во времена Иисуса использовалась в двух целях: для придания пище вкуса и для консервации продуктов (прежде всего, рыбы и мяса). Соль, кроме того, употреблялась с хлебом, и, если хлеб приносился в качестве жертвы, принято было солить его: «Всякое приношение твое хлебное соли солью, и не оставляй жертвы твоей без соли завета Бога твоего: при всяком приношении твоем приноси [Господу Богу твоему] соль» (Лев. 3:13). Об этом ритуальном значении соли говорит и Сам Иисус: «Ибо всякий огнем осолится, и всякая жертва солью осолится» (Мк. 9:49).
ebooksa