Глубина

Матрос коснулся козырька фуражки.

– Прошу прощения, мисс, вы из стюардесс первого класса? Отдать вам, что ли?

Он достал из кармана униформы носовой платок. В ткань было что-то завернуто – маленький белый комок, напомнивший Энни о закутанном теле на палубе.

Матрос вложил его ей в руку. Развернув платок, Энни увидела украшение. Брошь в форме сердца, свисающего со стрелы с застежкой.

– Меня снарядили готовить тело, ну и нашел на нем, – пояснил моряк. – Красивая штучка такая, подумал, наверное, чья-то из первого класса. Малец мог стащить. Проследите, чтоб законному владельцу вернулась?

Энни перевела взгляд с украшения на моряка. Заниматься похоронами наверняка назначили кого-то из низших чинов. Такой мог бы и прикарманить сам, продать. Никто бы не узнал. Энни была тронута тем, что он ей доверился, разглядел в ней порядочность.

– Да, конечно.

Когда матрос, шаркая, вернулся к своим делам – забрасывать уголь, смазывать механизмы в недрах машинного отделения, – Энни вновь взглянула на украшение. Довольно крупная брошь, из золота, но без камней, с мелким детальным узором по всей поверхности. Энни изо всех сил пыталась вспомнить, где видела эту вещицу раньше. Все ее пассажирки везли с собой украшения и так спокойно разбрасывали их по туалетным столикам, словно это были простые безделушки, а не самые драгоценные вещи, какие Энни вообще видела. Ей приходилось в упор их не замечать, чтобы не искушать себя – но такую, как эта, Энни сразу бы захотела.

А теперь, как оказалось, мальчишка все-таки не устоял, печально размышляла Энни, переворачивая брошь на ладони. Неужели такой малыш задумал ее продать? Нет, наверняка она ему просто понравилась – это была самая красивая вещь, какую он только видел, и он опрометчиво решил, что не может без нее жить.

И тут она вспомнила, откуда ей знакома брошь: туалетный столик Кэролайн Флетчер. У Энни еще мелькнула мысль, мол, как странно, это украшение так отличается от остальных. Мог ли мальчик действительно ее украсть? Что ему делать у Флетчеров? Попасть в каюты непросто: никто не оставляет их незапертыми, а кроме пассажиров ключи есть только у стюардов. Тедди никак не мог попасть к Флетчерам – если они, конечно, его не пригласили.

Глупости.

Энни провела пальцами по броши, размышляя. Что, если все было наоборот – не Тедди пошел к Флетчерам, но Кэролайн отправилась его проведать? Могла ли она зачем-то искать мальчика? Отдать ему брошь? Тоже бессмыслица.

Но так, наверное, всегда кажется, когда только приступаешь к разгадыванию тайны.

Корабль несся вперед сквозь массивные волны; назойливая тревога, которая не покидала Энни с тех пор, как умер мальчик, – нет, с тех пор, как она увидела на борту Марка, – переросла в смутный, холодный страх. Что-то не так. Энни чувствовала это в глубине души, эхо подозрения, беспокойство, источник которого она никак не могла определить. Оно витало в стылом воздухе, скользящем по коже даже сейчас, словно один из голодных духов Стеда.

Энни накрыла брошь платком, боясь, что кто-нибудь увидит и мигом сделает неверный вывод, что это она украла. Потому что Энни не собиралась возвращать брошь Кэролайн Флетчер – пока что. Придержит ненадолго. Так надо, ведь украшение – это доказательство, хоть Энни пока и не понимала чего.

Самым странным было то, что сейчас – держа брошь, вспоминая Флетчеров, – Энни испытывала сильнейшее желание увидеть Ундину. Взять малышку на руки, прижать к себе, вдохнуть ее восхитительный аромат, теплый и сладкий. Защитить ее, убедиться, что с ней не случится того же, что с бедным Тедди Вутеном, чье тело теперь вверено заботам моря.

Энни сунула завернутую брошь поглубже в карман – тяжесть украшения стала для нее якорем, который удерживал ее среди всех этих дурных предчувствий и тумана, – и нырнула в темный лестничный колодец, чтобы подготовиться к утренним обязанностям. Уже совсем скоро проснутся остальные пассажиры.

Глава тринадцатая

11 апреля 1912 г. 10:30

Внесено в журнал доктора Элис Лидер