Глубина

– Простите, мистер Стед, сама не знаю, что говорю. Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, заболела…

Стед взял ее под локоть и попытался усадить в кресло.

– У вас нездоровый вид, моя дорогая. Не хотел ничего говорить, но… Возможно, вам следует показаться корабельному врачу…

– Нет, я…

Энни отстранилась.

– Мне просто нужен воздух.

Она бросилась в коридор и припала к стене, чтобы не рухнуть на колени. Энни пока не могла позволить себе визит к врачу: приколотые к переднику часы говорили, что пришло время нести Флетчерам теплое молоко.

Энни, спотыкаясь, спустилась на кухню. Там, то и дело пригибаясь, чтобы не попасть под руку занятому главному повару, принесла и осторожно, чтобы не свернулось, подогрела молоко в маленькой кастрюльке. Проверив его мизинцем, сняла кастрюльку с огня. Немного задержалась, чтобы молоко самую малость остыло. Вытащила брошь Кэролайн из кармана, где она теперь постоянно лежала. Провела пальцем по гладкой поверхности. Потом убрала, пока молоко не успело совсем остыть.

Энни бросилась в каюту Флетчеров, едва способная удержать поднос. Постучала в дверь сильнее, чем хотела, и встала, нервно ожидая, когда ее впустят. Прислушалась к звукам по ту сторону, к бормотанию и тихим шагам по ковру. Больше не было стонов и вздохов, хотя от воспоминаний о них снова сдавило в груди, бросило в жар и закружилась голова.

Энни ворвалась, не дожидаясь приглашения, как только дверь распахнулась. Она знала, что делать: поставила поднос на то же место, что и прежде, сняла с кастрюльки крышку, повернулась за стеклянной бутылочкой.

Кэролайн уложила ребенка на кровать, в центр белого покрывала. Ундина как-то изменилась. Энни сразу это заметила. Ребенок был ненормально тихим. Вялым. И под глазками виднелись жуткие синяки. Малышка больна. Что-то явно не так. Марк не зря беспокоился.

Энни окинула внимательным взглядом Кэролайн, которая прилегла рядом с дочерью. Вряд ли мать должна так смотреть на свою новорожденную малышку, на столь беззащитное существо. В ее взгляде было нечто расчетливое. Изучающее. То, что заставило Энни вновь испугаться за Ундину.

– Энни, вы меня слышите? Мисс Хеббли? – говорила ей Кэролайн. – Вы можете идти. Дальше я сама.

В ее голосе звучал холод. Она стала другим человеком – уже не той жизнерадостной болтушкой, которая поднялась на борт два дня назад.

– Да, мэм, конечно.

Энни медленно побрела по коридору, прижимая к груди металлический поднос. Внезапная перемена в Кэролайн очень пугала, а в голове звенели слова Стеда. Призраки бестелесны.

Или нет.

Подменыш. Каждая мать в Ирландии знала о подменышах. О том, как феи пробирались по ночам в детскую, вытаскивали младенца из колыбели, забирали невинное дитя и оставляли свое. Считалось, что больные дети – это подменыши. Уродливые, в чем-то нечеловеческие малыши. Отец называл это невежеством. Не более чем предлогом, чтобы избавиться от ответственности за появление на свет несчастной крохи.

Корабль резко качнулся под ногами, взбрыкнул, словно дикая лошадь, отбрасывая Энни к стене. Она вцепилась в перила, чтобы удержаться на ногах, пока мир вокруг вращался.

Все стало для нее полной бессмыслицей.