Глубина

В этом была вся суть. Лицо – это важно, когда тебе смотреть на него за завтраком еще двадцать или тридцать лет.

– Очень, – ответила Этель.

Элис опять опустила ресницы и покраснела с удвоенной силой.

– Тогда давайте его разыщем во что бы то ни стало. Я и сама хотела бы на него взглянуть.

От мысли о красивом мужчине у Мэдди участился пульс. Не то чтобы Джек был уродлив, но – Господи, прости! – он был просто не в ее вкусе. Ничего выдающегося. По мнению Мэдди, лицо у него было моложавое, почти глуповатое. Так что она заслужила хотя бы посмотреть на красавца, когда предоставлялась возможность. Это было ее тайное развлечение.

Им повезло: даже не пришлось обходить полный круг по шлюпочной палубе. Мистер Слопер обнаружился в спортивном зале с толпой других пассажиров первого класса, наблюдавших за очередным спаррингом боксеров. О, эти боксеры… Люди, казалось, не могли ими насытиться. Для мужчин они были как призовые лошади или быстрые машины, не более того: объекты восхищения. А вот для женщин…

Мэдди знала, почему женщин здесь не меньше, чем мужчин. Как часто предоставляется возможность увидеть мужчину в столь прекрасной физической форме раздетым до исподнего? На боксерах были специальные костюмы: облегающие льняные кальсоны и рубашки без рукавов и воротника, чтобы не становилось слишком жарко. Женщинам редко доводилось видеть так много мужского тела – художники рисовали их не так часто, как полуодетых девушек, – и теперь, получив такой шанс, Мэдди не могла отвести взгляд.

Может, она все-таки беременна не девочкой, а мальчиком. В последние несколько месяцев она испытывала вполне себе мужской прилив желания.

Оба боксера были определенно хороши собой. Блондин нравился Мэдди больше. Второй, пусть и с несколько детским лицом, был слишком крупным, массивным. Легко представить, как вся эта мускулатура тебя раздавит. Блондин же был ниже ростом и стройнее. Наверняка отлично танцевал. Он был более утонченным и в правильной одежде мог бы казаться весьма изящным. На его лице читалось лукавство.

Если бы Мэдди подошла к нему побеседовать, она бы полностью овладела его вниманием – из-за того, кто она такая. Миссис Астор, супруга Джона Джейкоба Астора. Было бы забавно заполучить такого красавца до конца путешествия, чтобы приносил напитки, взбивал подушки и растирал ей ноги – уж этот бы растер, попроси она. Правда, было бы еще и слишком досадно, что красавец заискивает перед ней только напоказ, а не из истинного интереса.

Краем глаза Мэдди увидела Энни Хеббли. Внезапное появление стюардессы, о которой она вспоминала какой-то час назад, заставило ее похолодеть. Фантазии об измываниях над белокурым боксером тут же развеялись: все внимание Мэдди оказалось приковано к бледному призраку в серой униформе, что пробирался сквозь толпу. Такому ищущему, пустому лицу с голодным взглядом самое место украшать собой гробницу. Она шла незамеченная, и ее как будто больше никто не видел, кроме Мэдди. Словно на самом деле ее там и не было.

И еще кое-что. Стюардесса проходила мимо окон, но не отражалась в стекле. Мэдди моргнула, напрягла глаза изо всех сил… И не увидела ни следа Энни Хеббли. Ни намека на эту странную девушку-ирландку.

Ее снова охватил озноб.

Глава двадцать вторая

По правде говоря, Дай чувствовал себя несчастным.

За ужином их с Лесли окружили светские женщины, разодетые в цветные шелка и атлас, в высоких перчатках до локтя. Блондинка справа, рыжая слева, три брюнетки, как бусины, нанизанные на нить браслета, напротив. По выражению их лиц Дай не мог понять, что у них на уме; светские мужчины часто приходили в боксерские залы и вовлекали его в болтовню, а вот с их женщинами ему приходилось общаться совсем не часто. Хоть они и улыбались, но глаза их оставались острыми, словно кинжалы, ищущие трещину в фасаде Лесли, чтобы вонзиться. Как будто они знали, что он вовсе не тот, кем так сильно пытается казаться.

Слух, что Лесли обладает телепатическими способностями, уже разнесся – Лес работал быстро. Дай предполагал, что важную роль в столь быстром распространении этой сплетни наверняка сыграла Вайолет, и теперь вокруг Лесли радостно толпились женщины, шумно требуя прорицаний. «Мне, мне, мне» – звенели голоса, высокие, красивые, мелодичные. Лес, конечно, не станет прорицать им всем: он успел проскользнуть всего в несколько кают, и поэтому цели были определены заранее. Но пусть считают, что он просто скромничает.

Все это – часть игры.

В данный момент мишенью была мисс Этель Фортун, старшая дочь каких-то богатых канадцев. За короткий визит в их каюту Лесу удалось выяснить о ней все, что только можно. Семейство – три дочери, сын и пара флегматичных родителей – только что завершило грандиозное путешествие по Европе, которым мисс Этель воспользовалась, чтобы приумножить свое приданое. Однако среди платьев и шелковых ночных рубашек обнаружилось и кое-что полюбопытнее.

– Ой, да брось, – как по команде произнес Дай. – Лесли, они же никогда не поверят, если ты не покажешь. Клянусь, дамы, это что-то из ряда вон, сколько бы он ни отнекивался.