Глубина

Что, если подменышем был не ребенок, а мать? Могли феи – или недобрый дух – утащить Кэролайн и оставить вместо нее кого-то из своих? Потому что Кэролайн вела себя иначе: за то короткое время, что Энни ее знала, она превратилась из умной, теплой, заботливой в холодную и уклончивую. Она выглядела иначе – бледнее, настороженнее; когда она думала, что никто не смотрит, у нее дрожали руки. Даже супруг сказал Энни то же самое… Или, во всяком случае, намекнул.

Дух пытался найти путь в материальный мир… Сперва был мертвый мальчик. Теперь Кэролайн.

Энни помотала головой, словно могла вытряхнуть оттуда ядовитую мысль. Слишком дикую. Фантастическую. Энни знала, что о таких мыслях сказал бы отец. Он обозвал бы ее сумасшедшей, такой же безумной, как его теща, которая верила в магические силы.

Может, она и правда сошла с ума.

Энни провела рукой по вспотевшему лицу. Нет, не сошла… Ей просто нездоровится. Она ведь направлялась к корабельному врачу, так?

И все-таки ей казалось, что есть только два возможных варианта: либо в Кэролайн вселился злой дух, коварная тварь из мира фей, либо она, Энни, теряет рассудок. И она не верила, что теряет рассудок. От нее зависели десятки пассажиров, и она совершенно ясно все помнила. Она убирала закрепленные за ней каюты, помнила, кто хотел, чтобы ему по ночам доставляли чай, кто предпочитал свечи электрическому свету. Не было ни жалоб, ни промашек.

Энни была в порядке. В полном порядке.

А значит, вариант оставался лишь один.

Глава двадцать первая

Мэдди Астор больше не узнавала себя.

За считаные месяцы она стала кем-то, кого не узнала бы бывшая одноклассница. Не только по статусу, но и физически. Ее тело больше ей не принадлежало.

Она застонала и перевернулась на кровати. Еще одно утро в постели казалось невыносимым, особенно учитывая, как руки Джека блуждали ночью, даже во сне, желая ее – и не важно, что девичья фигурка расплылась и округлилась, а ноги опухали так, что любимые туфли начали жать.

В голове настойчиво звучал вчерашний фортепианный концерт, и Мэдди вдруг поняла, что почти не спала; образы духов шелестели среди мыслей, тревожили ее.

Мэдди все возвращалась мыслями к пугающей истории про одержимого, которую ей рассказала Кэролайн. Продолжала прокручивать в уме спиритический сеанс, который они провели два дня назад, ломая голову в поисках подсказок. Дух вот-вот собирался проявить себя, как сеанс оказался прерван – явилась та стюардесса, мисс Хеббли, разыскивая доктора. Для Тедди. Значит, злой дух, которого Ава Уиллинг-Астор послала за Мэдди, был не в каюте Стеда, а с мальчиком. Жаль, что она не понимала, как все это устроено. Может ли дух оказаться в двух местах сразу?

Мэдди вспомнила слова Стеда, что дух способен вселиться в тело. Мог ли Тедди быть одержимым?

Она снова прокрутила в памяти события: напевные вопросы, свечи. А затем порыв ветра, когда к ним влетела мисс Хеббли, который и потушил все огни сразу.

Мэдди села – осторожно, чтобы не разбудить Джека.

Неужели появление мисс Хеббли так повлияло на свечи? Мэдди вспомнила, как они все резко и жутко погасли, словно затушенные одной и той же невидимой рукой. Представила бледное лицо Энни Хеббли в темноте – как у привидения.

А может, это мисс Хеббли одержима?

Нелепость, конечно.