Синдром Дездемоны

Опекун для Вероники

Следующим утром Слава сказал другу Антону из отдела экономических преступлений:

– Я достану эту падлу. Не то чтобы жалко было убийцу, просто справедливости ради. И что еще проще: я противнее и циничнее слизняка еще не встречал. Знаешь, что он мне сказал, когда я спросил, постарается ли он облегчить участь своего практически приемного сына? Он так сладенько проныл: «Как мне жаль. Видимо, преступные гены. У меня никогда не было повода догадываться об этом. Что тут поделаешь. Но мальчик прожил прекрасную, обеспеченную жизнь, пусть и короткую. Что дальше, – я буду за него молиться. Но репутация делового человека, такого, как я, стоит многих жизней таких несчастных мальчиков. Всем не поможешь. А правосудие есть правосудие. Оно вершит… Говорю это с великим прискорбием. Но это факт». Теперь хотя бы понятен принцип, по которому он сажает своих людей на ключевые места. Так или иначе они все обязаны ему чем-то. Думаю, чаще всего жизнью.

– Не так мало, Слава, – серьезно ответил Антон. – Теперь возможно выстроить систему ловушек. И рано или поздно он попадется с поличным. Ты в этом мастер. А я со своей стороны – чем смогу. Информация о сделках, переводах и счетах Канторовича у тебя будет уникальная. А преданного дурака, конечно, жалко. Сказал бы, что там ему будет тяжко, но это не то слово. Пошли куда-то выпьем?

– Я бы с удовольствием, но ты не поверишь, Тони. У меня сегодня встреча еще с одним миллиардером. Косяком на меня пошли. Это тот Адамиди, у которого покойная Давыдова украла миллион долларов, пытаясь ему подсунуть больного ребенка из любящей семьи.

– Неужели ты нашел этот намертво пропавший лям? – Антон даже встал со своего стула, подошел к своему приятелю и пытливо посмотрел ему в глаза. Он-то знал, что эти глаза могут и врать.

– Не веришь? А зря. – Слава открыл на телефоне фотографию. – Она рассказала. Вот эта пигалица, вся в бинтах и гипсе, которую два дня пытали, чтобы раскололась, люди Надеждина, читай Канторовича. А она терпела. Сказать почему? Она хотела на эти деньги поехать море посмотреть. Такая веская причина: моря она не успела увидеть. И чудом не погибла. Это дочка Давыдовой. Мамаша перед самым нападением ей рассказала, где и как спрятала деньги.

– Не скажешь? В общих чертах? Очень уж любопытно.

– Как я могу тебе отказать. О «заколдованном острове» на крыше я тебе рассказывал. Там строительный кавардак. Масса вариантов устроить тайник, все проверили, прошарили, но никогда бы не нашли. А ларчик так открывался. На самом видном месте навалена груда кирпичей, которыми стену выкладывали. Так вот: Давыдова заставила Веронику выучить наизусть план: по нему можно найти полые кирпичи, в которые были замурованы баксы небольшими суммами. Ребята сутки, наверное, ковырялись, но в результате все сошлось.

– Вот где криминальный талант, – развел руками Антон. – Так вы возвращаете деньги владельцу?

– Мы оформили их, да, собирались ему передать. А у него возникла совершенно фантастическая идея. Хочет учредить трастовый фонд с этой суммой. Выгодоприобретатель – Вероника Давыдова. Но распоряжаться деньгами до ее совершеннолетия и в ее интересах может только попечитель или опекун.

– У тебя есть такой?

– Да. Но она о таком счастье пока не знает. Тут сложная история. Но больше некому.

– А Вероника в курсе?

– Да ты что! Ей надо будет объяснять осторожно, с успокоительным уколом. А то ведь свихнется совсем.

– А как Адамиди объяснил свой поступок?

– Просто. Сказал, что они с женой благодаря преступлению Валентины Давыдовой встретили самого дорогого человечка в своей жизни. Да, Вася остался со своей семьей, но никто не мешает им любить его и заботиться о нем. А пострадавшая в результате преступления – именно Вероника, которая осталась полной сиротой и еще долго будет нуждаться в серьезном уходе и лечении. И ведь именно она спасла эти деньги от еще больших преступников.

– Черт, логично, – восхитился Антон. – Если я когда-то стану хотя бы миллионером, то хотел бы оказаться способным на подобную логику. Просто снимаю шляпу. А ты бы так мог?

– Я бы не стал и пытаться стать миллионером. Чтобы не испортить свой чистый образ в собственных глазах. А вдруг жаба задушит… Без такого выбора легче. Ладно, я помчался исполнять роль всеобщего посредника. Сам не знаю, как меня угораздило. Буду звонить.

Светлана проснулась после дневного тяжелого сна от звонка в дверь, впустила Славу и так долго не могла понять, о чем он говорит, что Славе захотелось взять ее за плечи и легонько постучать головой о стену. Прямо наваждение: будто пример Никиты оказался заразительным.