6
Целый год скитались по деревням Килле и Мадан Све. На второй вернулись в Понтон: у них уже снова был сын, и они хотели избавить его нищенской доли. Высоко в горах построил Мадан Све хижину, вспахал на склоне клочок земли, засеял её чумизой.
Сына назвали Мёнгилем. Он был очень похож на их первенца — такой же весёлый и большеглазый крепыш.
Мёнгиль рос как лесной зверёк — друзьями его были птицы и звери. Бывало, родители работают на поле, а он ковыляет тут же, между бороздами, старается поймать кузнечика или сидит играет в тени с куклой, вырезанной отцом из сосновой чурки.
Килле с Мадан Све умели работать, и, хотя земля здесь, в горах, была хуже, чем на равнине, осенью зашелестели на ветру стебли чумизы.
— Смотри, малыш,— говорил Мёнгилю отец.— Продадим зерно — купим тебе на зиму тёплую одёжку.
Мёнгиль хлопал от радости в ладоши, а Килле смотрела на отца с сыном и улыбалась…
Но вот однажды откуда-то снизу послышались голоса. Прежде никто не приходил сюда — разве забредёт какой-нибудь одинокий охотник. Сердце Килле сжалось от недоброго предчувствия.
К ним поднимались трое: один в чёрном мундире полицейского, двое в жёлтой японской форме. Незваные гости подходили всё ближе. И вдруг Мадан Све узнал одного из этих людей. Шествие замыкал не кто иной, как бывший его хозяин, помещик О Тонхак. Хозяин тоже увидал Мадан Све.
— Вы что же думали, я ничего не узна́ю? — задыхаясь от крутого подъёма, ещё издали заорал он.— Ишь, забрались повыше!
Мадан Све смолчал, но лицо его потемнело от гнева. Полицейский подошёл к нему совсем близко, взглянул на бывшего батрака и вдруг схватил его жилистой рукой за горло.
— Кто позволил землю пахать? — вытаращив глаза, завопил он.
Мадан Све оторвал от себя вцепившиеся клещами пальцы.
— Здесь горы,— сказал он.— Здесь никто никогда не сеял. Разве нужно разрешение?
— Это мои горы! — вскричал О Тонхак, сверкнув узенькими глазками.
— Ты знаешь, что полагается за самовольную раскорчёвку леса? — строго спросил стоящий поодаль тощий, как жердь, чиновник, одетый в японскую форму.
Полицейский меж тем шагал к полю. Вот он подошёл совсем близко, достал из кармана спички. Мадан Све не успел опомниться, как к небу взвились языки жёлтого пламени.
Не помня себя, Мадан Све бросился к полицейскому и тут же упал, оглушённый ударом: рукоять тяжёлого ножа рассекла ему лоб. А по полю, крича диким голосом, металась Килле. Сорвав с головы платок, она пыталась сбить пламя. Перепуганный Мёнгиль сидел на земле и горько плакал.
Потом О Тонхак и его прихлебатели ушли и увели с собой Мадан Све за «сопротивление властям». На другой день явился полицейский и арестовал Килле.
Целый месяц просидела Килле с сыном в участке: её обвиняли в незаконном захвате земли. Когда несчастную женщину наконец выпустили, она узнала, что мужа отправили на принудительные работы в Японию. В глазах у Килле потемнело. Как могла она после всего происшедшего оставаться в этом проклятом месте… Она привязала за спину сына и снова побрела по дорогам от деревни к деревне.
ebooksa