— Не вас, — ответил Холтофф.
— Ну, пошли на ощупь.
— Я уже освоился в вашем доме. Тут уютно и тихо.
— Особенно когда бомбят, — хмыкнул Штирлиц. — Поясница болит смертельно — где-то меня здорово просквозило. Сейчас я схожу в ванную за аспирином. Садитесь. Дайте руку — здесь кресло.
Штирлиц зашел в ванную и открыл аптечку.
— Я вместо аспирина выпью в темноте слабительное, — сказал он, вернувшись в комнату, — давайте опустим шторы, они у меня очень плотные, и зажжем камин.
— Я пробовал опустить шторы, но они у вас с секретом.
— Да нет, просто там кольца цепляются за дерево. Сейчас я все сделаю. А что случилось, старина? Кого вы так боитесь?
— Мюллера.
Штирлиц занавесил окна и попытался включить свет. Услыхав, как щелкнул выключатель, Холтофф сказал:
— Я вывернул пробки. Очень может статься, у вас установлена аппаратура.
— Кем?
— Нами.
— Смысл?
— Вот за этим я к вам и пришел. Разводите свой камин и садитесь: у нас мало времени, а обсудить надо много важных вопросов.
Штирлиц зажег сухие дрова. В камине загудело; это был какой-то странный камин: сначала он начинал гудеть и, только нагревшись как следует, затихал.
— Ну? — сев в кресло, ближе к огню, спросил Штирлиц. — Что у вас, дружище?
— У меня? У меня ничего. А вот что будете делать вы?
— В принципе?
— И в принципе...