Услужливо улыбаясь, Громов распахнул дверь кабинета и ласково подтолкнул Кречетова вовнутрь. В кабинете, превратившемся в последние дни в допросную, Антона ждали ещё двое: поэтесса Кутеева в чрезвычайно открытом летнем туалете и сам потеснённый хозяин, Иван Степанович Дольский. Директор сидел в историческом кресле, положив седую голову на молитвенно сложенные руки и смотрел на вошедших со смиренным страданием. Нэлли Кутеева прохаживалась от стены к стене и нервно курила тонкую дамскую сигаретку, заправленную в мундштук.
— Прежде всего, кто выпустил задержанных из их номеров? — строго спросил Кречетов.
— Это я, гражданин следователь, — с покаянным видом отозвался Дольский. — Илья Евгеньевич, конечно, понаделал глупостей, но ведь он не преступник.
— С чего вы взяли? — поинтересовался Антон, усаживаясь за директорский стол.
— Он милейший и глубоко порядочный человек, — убеждённо произнёс Дольский.
— Сильный аргумент, — вздохнул Антон, качая головой. — Тогда пусть этот глубоко порядочный человек объяснит, как в его тульской квартире оказалась украденная картина?
Все молча уставились на следователя: Громов, побледнев и затравленно бегая глазами, Кутеева — удивлённо подняв острую бровь, Дольский укоризненно качая седой головой.
— Видите ли, — сказал наконец Громов, нервно поправляя узел безупречного галстука. — Это была не кража.
— Вот как?!
— Да, да, я понимаю, всё выглядело именно так. Но, прошу вас, Иван Степанович, не казните.
Голос Громова театрально дрогнул, и он направил взгляд, исполненный раскаяния на потрясённого новостью Дольского.
— Казнить вас или миловать, решать мне, — напомнил Антон. — Итак, зачем вы завладели картиной?
— Господи, это же очевидно! — потряс ладонями чиновник. — Чтобы никто другой не догадался о месте клада. К сожалению, кто-то меня всё же опередил. И теперь сокровища неизвестно где и, похоже, навсегда утрачены для государства.
— А вы, стало быть, этой ночью радели о государстве? — уточнил Антон, прекрасно понимая, что прижать этого скользкого господина ему будет не так просто.
— А как иначе?! — искренне удивился Громов. — Я, как законопослушный гражданин, собирался сразу же сдать сокровища государству.
— А как же жаркие страны, которые вы обещали гражданке Кутеевой?
— Ну… причитающейся мне премии хватило бы и на жаркие страны, и на восстановление графского парка, — не смутился Громов. — Кстати, как насчёт добровольно сданного мной империала? На аукционе его стоимость колеблется в районе ста тысяч долларов. По закону мне причитается пятьдесят процентов. Все эти деньги я собирался направить в фонд реставрации.
— Вы благородный человек, — воскликнул Дольский.
— Что ты несёшь? Какой фонд? — вмешалась Кутеева. — Отдайте мне мою долю.
— Монета изъята в ходе следственных действий и является в настоящий момент вещественным доказательством, — напомнил Антон.
ebooksa