— Помимо допроса Главка, — сказал Акенон, — я хочу найти следы человека в капюшоне. Возможно, что-нибудь выяснили солдаты, обследовавшие Сибарис и постоялый двор.
Ариадна кивнула, ожидая продолжения. Акенон колебался несколько секунд, словно подбирая слова. Его замешательство противоречило небрежному виду, который он пытался на себя напустить.
— Для допросов свидетелей, — добавил он наконец, — а также для того, чтобы помочь мне с правилами учения, которых я не понимаю, мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом со мной.
Она согласилась с тем же небрежным видом, что изображал египтянин, но затем отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
Теперь она ехала в нескольких метрах позади него. В животе у нее ощущалось странное напряжение. Она открыла глаза и некоторое время смотрела на Акенона. Чувствуя себя все более неловко, направила кобылу к его коню.
В отличие от прошлого раза, когда они проезжали по этим местам во время погони за Атмой, на небе не было ни облачка. Солнце горело тысячей бликов в пене волн, которые разбивались о подножия скал.
— Я много раз уезжала из общины, — сказала Ариадна. — При каждом удобном случае. Чувствую себя взаперти, если не путешествую пару месяцев. Но ни разу не покидала Великую Грецию.
— Значит, не плавала на корабле? — во время разговора Акенону приходилось наклоняться, так как его конь был на пядь выше кобылы, на которой ехала Ариадна.
— Никогда, — ответила она. — Что чувствуешь, находясь посреди воды и нигде не видя земли?
Акенон с неприязнью покосился на море.
— Ужасную тоску и недомогание. Я бы отдал все, чтобы вернуться в Карфаген по суше.
Ариадна удивленно посмотрела на его лицо. Поняв, что он наполовину шутит, она рассмеялась.
— О боги, ты серьезно? Как жестока судьба. Я бы отдала все, чтобы всю жизнь путешествовать по миру, как отец. — Акенон в ответ улыбнулся. — Знаю, что ты египтянин и живешь в Карфагене, а теперь находишься в Великой Греции. Где ты еще побывал?
— Боюсь тебя разочаровать, но я бывал лишь в тех местах, о которых ты упомянула. Прежде мне лишь раз выпало несчастье путешествовать по морю, потеряв из виду берег — я тогда проводил расследование в Сиракузах, которые также являются частью Великой Греции. — Он вздохнул, а затем продолжил с легкой печалью во взгляде: — Я родился в Египте и жил там, пока мне не исполнилось двадцать девять. Работая на фараона Амоса Второго, объехал большую часть страны. После смерти фараона мне пришлось покинуть Египет, так как его сын Псамметих Третий заключил союз со старыми врагами своего отца, которые требовали моей головы.
Ариадна слушала завороженно.
— Из Египта я уехал в Кирену, — продолжал Акенон, — греческую колонию на полпути между моей страной и Карфагеном [30]. Через несколько месяцев персы под командованием Камбиса Второго продвинулись на запад и вторглись в Египет. Я решил держаться от них подальше.
Акенон погрузился в задумчивое молчание. Он предпочитал не упоминать о главной причине своего отъезда из Кирены. И не хотел оставаться среди греков, потому что вторжение Египта стало возможным благодаря предательству грека, традиционного союзника египтян — тирана Поликрата Самосского. Остров Самос был родиной отца Ариадны — еще один повод не высказывать вслух старые обиды.
Ариадна попыталась вывести его из меланхолии.
— Тогда ты и поселился в Карфагене?
Выражение лица Акенона смягчилось.
ebooksa