Убить Пифагора

Доказательства этой ошибки все время были перед ним, но задумался он о них всего три дня назад, рассеянно осматривая кольцо. Великий учитель, которого он видел несколько раз, всегда носил пентакль на правой руке.

А у трупа, лежавшего в погребальном костре, кольцо было надето на палец левой.

Глава 133

29 июля 510 года до н. э

Даарук остановил коня на вершине холма. Обливаясь потом, он осматривал высохшую пыльную равнину, оставленную позади.

«Никто не преследует», — с облегчением подумал он.

Он пришпорил коня, стремясь как можно скорее добраться до убежища, где хранилась половина его золота и математические свитки… «И Акенон», — подумал он со злобной ухмылкой на обожженных губах. Борей так отчаянно набросился на египтянина, что чуть его не прикончил. Тем не менее, пролежав без сознания три дня, Акенон все еще был жив.

По крайней мере, в последний раз он его видел живым.

Это было в то утро, когда он отправился в Совет, чтобы бросить в тюрьму Трехсот и напасть на пифагорейское собрание. Акенон был так плох, что он бы не удивился, если бы за это время тот испустил дух.

Даарук сжал веки, чтобы стряхнуть слезы, навернувшиеся от ветра. Земля летела под ногами коня. Через пять минут он доберется до старого поместья своих родителей. Акенон узнал от нем через опекуна Эритрия, но Даарук рассчитал, что пока за ту же ниточку потянет кто-то другой, пройдет слишком много времени. В эти минуты политики и солдаты соревновались, кто первым доберется до другого убежища — того, где еще недавно томилась Ариадна.

Все собственными ушами слышали, что там спрятаны тысячи килограммов золота.

Он недоверчиво покачал головой. Как Ариадна умудрилась прикончить Борея? И все же даже для такой исключительной ситуации подготовлен план.

С самого начала он вел себя решительно, но осторожно. Помимо старой виллы родителей у него был уединенный дом — он приобрел его специально, чтобы хранить полученное золото в разных местах. Прежде чем спровоцировать войну между Сибарисом и Кротоном, он все продумал с таким расчетом, что ему благоприятствовал любой исход. Из осторожности держал Акенона и Ариадну отдельно: так у него всегда оставался заложник, чтобы вести переговоры, если кто-то проникнет в одно из укрытий. И последнее проявление его смекалки — на крайний случай, который сегодня как раз настал — пришвартованный в соседней бухте корабль, готовый к отплытию.

«Сбегу по морю, они и опомниться не успеют, как я снова буду у руля», — размышлял он.

Он остановился перед убежищем и внимательно осмотрел дом. Никто его не найдет; он была укрыт в чаще леса и замаскирован ветвями.

Спешился и вошел в конюшню. Вывел оттуда четырех мулов, подвел к дверям подвала и привязал поводья. Золото хранилось в мешках около десяти килограммов каждый, чтобы можно было легко переносить их с места на место. Он подсчитал. Через полтора часа он погрузит мешки на мулов. Если до того кто-то появится, он использует Акенона как заложника, чтобы сбежать.

«Он мне еще пригодится», — размышлял он.

Неспроста он помешал Борею, готовому растерзать египтянина. Когда он погрузит золото на мулов, Акенон станет не нужен.

Жестокая улыбка исказила изуродованное лицо, когда он подошел к двери.

Он заранее предвкушал, с каким удовольствием прикончит Акенона.