Честь Рима

Его уверенный тон успокоил Катона.

- Мне нужно быть поближе, чтобы быть уверенным, что я попаду ему в голову. Достаточно близко, чтобы он услышал пращу, пока я буду раскручивать ее, чтобы выстрелить, так что у меня будет только один выстрел, прежде чем поднимется тревога.

- Если кто-то и может это сделать, то только ты, - ободряюще улыбнулся Макрон.

Катон указал на группу хижин в шагах в тридцати от ворот. - Достаточно близко для тебя?

Аполлоний кивнул. - Это подойдет.

Между ними и хижинами был загон для скота высотой по грудь с шестом и перилами, который давал им некоторое укрытие, когда они подкрадывались ближе к воротам. Вдоль линии загона росли густые заросли крапивы и чертополоха, которые должны были помочь скрыть нападавших. Катон собрался с духом и двинулся вперед, чтобы не привлекать внимание часового. Остальные последовали за ним, низко пригнувшись, пока их не скрыли из виду хижины. Когда последний из иценов был на месте, Катон накинул на голову петли веревки и освободил крюк.

Макрон протянул руку. - Я займусь этим, как только наш мальчик позаботится о часовом.

Катон поколебался, но потом признал, что мощные руки Макрона позволят ему легче взобраться на ворота. - Хорошо. Давай.

Он повернулся к Аполлонию и указал на часового. - Твой выход.

Шпион поднялся на ноги и полез в свою маленькую боковую суму. Вынув перевязь, он накинул петлю на средний палец правой руки, защипнул узел на конце, затем нащупал один из литых маленьких свинцовых слитков и поместил его в кожаный мешочек. Затем он вышел из ряда хижин, встал под углом к ​​сторожевой башне и начал раскачивать пращу взад и вперед, прежде чем поднять ее так, что праща закружилась прямо над его головой с отчетливо слышимым жужжащим звуком.

- Если он это сделает, я поставлю ему кувшин лучшего вина в трактире, - сказал Макрон.

- Шшш.

Аполлоний не торопился, чтобы сконцентрироваться на цели и ощутить импульс пращи, прежде чем приготовился к выстрелу. В последний момент часовой как бы прислонился к деревянному щиту, словно внимательно прислушиваясь. Одним плавным движением Аполлоний слегка пригнулся, сделал полшага и рванул вперед веревки пращи, целясь сквозь указательный палец и высвобождая заряд. Свинцовый слиток произвел характерный звук, пока он молниеносно пронесся по воздуху за чуть большее время, чем потребовалось бы, чтобы перехватить дыхание.

Звук попадания – глухой удар – был отчетливо слышен с того места, где стоял Катон. Раздался сдавленный стон, и часовой закачался из стороны в сторону, прежде чем внезапно рванулся вперед, схватившись руками за горло, и рухнул вперед через переднюю часть смотровой башни, исчезнув из поля зрения за темной линией стены. Катон услышал удар, когда человек упал на землю, и мгновенно махнул ветеранам и воинам выдвигаться вперед.

Темные фигуры ринулись вверх по склону к воротам с легким грохотом шагов и прерывистым дыханием. Катон нашел часового лежащим у подножия смотровой башни, его голова была повернута под невероятным углом. Заряд Аполлония попал ему в основание горла, чуть выше ключицы неудивительно, что он не успел поднять тревогу перед падением.

Макрон отмахнулся от ицена, чтобы освободить место, и взмахнул крюком, а затем запустил его вверх и над воротами. Одного сильного рывка было достаточно, чтобы убедиться, что железные штыри прочно застряли, и он начал подтягиваться, перебирая руками, цепляясь калигами за балки ворот. Наверху он перемахнул ногой и выпрямился, прежде чем спрыгнуть за ворота с глаз долой. Катон услышал, как он тяжело рухнул на землю с противоположной стороны, а через мгновение послышался скрежет запорной планки, сдвинутой в скобах. Он заметил рядом Боудикку.

- Готова ли ты к этому?

- Как и любой мужчина, - твердо ответила она.

- Помни, люди внутри комплекса – воры и убийцы, и они будут драться, как загнанные крысы.

- И так они и умрут.