Одинокая лисица для мажора

Раскомандовался, смотри. В смысле мажор мой. Уже третий раз причем, и одно и то же. Типа ты в сторонке постой или беги сама спасайся, пока я тут разберусь. В клубе подерусь, бандюков на себя оттяну, богатыря этого, сука, былинного, у которого хрен знает что на уме, отвлеку. Или сдохну геройски, пытаясь. Ишь ты, заботушка героическая во всех, бля, отношениях. Я тебе кто, овца беспомощная, что ли? Была бы такой — уже давно или сдохла, или в притоне каком-нибудь на спине на ежедневную дозу себе зарабатывала. Терпеть не могу, когда мною помыкают! Всегда бесило и сейчас бесить должно. Но пока не подрывало. Ситуация не та, и обстоятельства не подходящие, чтобы цепляться начать или в позу становиться. Свободолюбие и самостоятельность не синоним откровенной дурости так-то, насколько шумоголовой меня вокруг ни считали бы. Куда как сильнее другое меня подгрызать начало изнутри, как только стало понятно, что вотпрямсчаз убивать нас страшный дядька в камуфляже не собирается и даже не наорет за то, что залезли в его вагончик. Походу, помочь он нам собрался. Ну не перед тем же как замочить или обратно тем беспредельщикам сдать кормит в качестве акта предсмертного милосердия у приговоренных типа! Потому я и расслабилась по поводу внешней угрозы чуток, но вот изнутри что-то мигом припорошило не шуточно. Ведь все, кончается наше с мажором времечко. Вывезет нас из лесу этот Илья Муромец — и все, прости-прощай. Его наверняка семья, перепуганная едва не случившейся потерей, в такой оборот возьмет, что только и видала я Каверина. А я… мне-то и пойти некуда, как выберемся. У Корнилова баба теперь, та, которая с ходу и с вещами. Не вперлась я ему уже никуда. А обратно к Камневым… Даже поежилась, представив, как на меня посмотрит Роксана, когда поймет, что я с ее другом переспала. С другом, у которого так-то невеста есть, о чем она наверняка в курсе, и свадьба, я так понимаю, на носу. А она поймет. Давно я просекла, что у Камневой на кой-какие вещи глаз-алмаз. Так что посмотрит она, как я и заслужила: как на тупую малолетнюю шалаву, что на едва знакомого мажора сразу запрыгнула, поведясь на тачку и бабки. Не, к Камневым тоже дорога закрыта. Так что остается вернуться к первоначальному плану. Вперед на юга к приключениям. Вот только теперь от этой перспективы почему-то кисло-тошно, а не привычно трепещет-расшатывает в предвкушении всего нового в пути, избавления от всего давящего на душу на старом месте. Плохо это, неправильно. И почему — не соображу никак. Разве что только от того, что в теле все как-то болит сладко, тянет, так, что то и дело волоски везде дыбом, течет тягуче при каждом воспоминании о том, что было ночью. О том, что со мной творил Антон. Как же это было… не описать. Остро, кайфово, даже когда под конец больно. И в низу живота как-то так стало… странно. Сжималось то и дело от входа до глубины, как если бы не хватало чего-то. Его во мне, пусть и причиняющего боль, не хватало. Безумие, разве нет? Как может не хватать боли и того пипец как шокировавшего в первый момент распирания? Почему то, что вроде как должно было чувствоваться как дискомфорт, ощущалось в моих воспоминаниях как ожог удовольствия по голым нервам от каждого его толчка.

— Лиска, ешь! — Антон положил ладонь мне на голое колено под столом, и я чуть не подпрыгнула. Поморгала, глянув на него, а потом и на пасечника, осознав, что, судя по всему, тупо зависла над тарелкой.

Ну трындец красота какая! А я ведь такое замечала у девчонок и всегда еще проходилась про себя да и вслух на тему, что им первым же входящим членом мозги повыносило. Сама чем лучше.

— Я ем, — нахмурилась и дернула ногой, избавляясь от его наглой лапы. Коже стало холодно. Блин, ну в чем же тут прикол-то?

Может, тут все дело в том, что этот чертов секс и всякие прикасашки-обнимашки распробовать надо как следует, чтобы дошло, чего тебе реально-то хочется? Чтобы было, или на фиг не надо. А по всему получается, что как раз с Кавериным мне распробовать это дело не светит. А до него мне не хотелось этого, и чует моя задница, фиг знает, когда еще захочется. Опять мажор этот гадский во всем виноватый выходит.

Антон прикончил свою порцию яичницы с тушенкой и принялся рассказывать Илье о нашем похищении, прихлебывая чай с медом и косясь на меня. Причем в его рассказе никакая невеста, с которой меня перепутали, не упоминалась. Как и то, что мы за собой трупы оставили. Так, кратенько: он сын депутата и очень состоятельного и влиятельного в области человека (еще одно подтверждение, что нам дальше вообще не по пути), культурно (мордобой в расчет не берется) отдыхал со своей девушкой (коих у него сто пудов по одной новой на каждый день недели) в клубе. Наотдыхались, вышли, чтобы тихо-мирно поехать к себе домой (без уточнения, что это исключительно его дом), а тут какие-то ухари напали. Он решил сначала, что просто грабители, а они нас вырубили и увезли. Очнулись связанные и в машине. Потом подвал, принесли камеру и стали ЕГО отцу видео снимать с требованием немалых денег. Тогда и поняли, что дело в выкупе и бабках. Представился случай — обманули сторожей (то, что обман вышел с летальным исходом как минимум для одного, так же опустил) и сбежали. Шли вдоль реки в надежде выйти к людям. Один раз видели преследователя с дробовиком, и пошел он вниз по реке, а мы вверх. Все.

— А твой отец что за шишка? — молча выслушав его с непроницаемым лицом, спросил Илья меня таким тоном, будто и не сомневался, что так и должно быть.

— Какая разница? — набычился Антон. — Я же все рассказал.

— Не все. Каким бы тупым бычьем не были непосредственно исполнители вашего похищения, им не было бы никакого резона тащить с собой еще и девушку, из под которой нечего поиметь. Пристукнули бы на месте или просто бросили, пока без сознания была. Разве что ты, Антон, имеешь репутацию упертого парня, а девушка твоя тебе так дорога, что ее можно было использовать борзоту твою поубавить.

— Никакая я… — начала я, но Каверин оборвал меня, снова стиснув колено. И на этот раз я дергаться не стала.

— Если вам нужно знать, кто заплатит за помощь в спасении действительно дорогой мне девушки, то это буду я, — влез он.

— Что же ты все так деньгами в меня тыкать пытаешься, парень? Не свои — не жалко или карман жмут так? — ухмыльнулся бывший военный, отчего шрам на его лице стал еще более бросающимся в глаза. — Угомонись. Если бы я не хотел вам помочь, то хоть засыпь ты меня ими с головой, не стал бы. Я уже за оплату нагеройствовался за свою жизнь.

Каверин резко вдохнул, похоже заводясь с ходу, но тут уже я положила свою руку поверх его на моей коленке и стиснула. Он зыркнул на меня коротко и таки выдохнул.

— Прошу прощения, — нахмурился Антон. — Я не кичусь деньгами и не пытаюсь купить вашу помощь. Просто пытаюсь сказать, что не собираюсь быть неблагодарной сволочью.

Глава 18. 2

— Ну так скажешь мне тогда спасибо, когда вывезу, и, может, заедешь когда посидеть и рассказать под пивко, как жизнь дальше пошла, — встал человек-гора из-за стола. — Ладно, давайте так решим: вы сейчас ложитесь и хорошенько высыпаетесь до темна.

— Но нас ведь могут найти! Разумно разве торчать тут? — возразил мой мажор.

— Я на страже, близко никого не подпущу, не переживайте. Я видел в поселке, когда выезжал, движняки какие-то подозрительные. Крепкие парни на нескольких машинах, одетые по походному мимо проезжали в сторону Флянцево, где вас по вашему описанию, похоже, и держали. Значит, будут искать. Кто такие — не знаю. Но с ними был и местный егерь. Жизнь сейчас такая, что знать, с бандитами он или против них, невозможно. Если бы думал, что вас встречу, остановился бы и спросил, конечно. Но пока исходим из того, что любой встречный может быть нашим противником, членом организованной бандгруппы, причем вооруженным. Так что считаю более логичным дождаться ночи. Все в поселке в курсе, что я перевозить пасеку на новое место поехал. А делают это исключительно по ночам, когда вся рабочая пчела домой вернулась. Так что незачем лишнее внимание привлекать. Поселок маленький, все на виду, и нам не только до него добраться надо, но и в город выдвинуться без помех. К тому же темнота даст нам преимущество в случае столкновения с противником по дороге. У вас будет возможность скрытно покинуть вагончик, пока я отвлекаю их на себя, спрятаться в окрестностях и дождаться, пока смогу вытащить, ну или самим дальше. Днем такой фокус не провернешь, и придется вступать в прямой огневой контакт с большой вероятностью получения ранения. Это нам надо, молодежь? Правильно, не надо. Поэтому шустро моете посуду и спать, чтобы ночью в дороге не вырубило случайно и были настороже. Я поброжу снаружи, послушаю, погляжу, а вас запру.

— А если с вами… ну что-то случится, а мы тут как в мышеловке. — Что-то мне сама мысль оказаться запертой поперек горла.

Майор отошел по вагончику на пару шагов и наклонился. Подцепил расстеленный тут линолеум у стены и аккуратно отвернул его в сторону, открывая вид на скрытый люк в полу.