Оцепеневшие,

– И как там старик? – спрашиваю.

– Старик заболел. Умер, и я снова осталась одна. Никому не нужная, всеми брошенная.

Странно.

Соня рассказывает о себе, словно пересказывает услышанное где-то. Словно не переживала, а просто узнала факты от кого-то.

– И что же дальше? Как ты не погибла?

– Судьба свела с группой лесбиянок.

Вот на этом месте я чуть не заржал. Прикрыл смех кашлем, отвернулся, мол, ищу сигарету.

У них была своя организация, говорит, вроде лесбосекты.

– Лесбосекта? Серьезно?

– Ну как лесбо. Большинство из них просто ненавидело мужчин. Женщин тоже в постели видеть не мечтали, но гордо называли себя лесбосестры. – Соня глотает вино, смотрит на меня.

Тут я не выдерживаю, разрываюсь от смеха.

– Да-да. Чего смеешься? Так все и было. Собираются они такие вечерком, напиваются и хвастаются друг перед другом новыми сумочками и дорогущими туфлями.

Соня смеется вместе со мной. Она думает, наверное, что я смеюсь от того, как она их описывает.

Кое-как удается справиться со смехом. Машу ей, продолжай.

– Я, естественно, не причисляла себя к объединению, просто в тот момент выбора не было.

Обманутые, брошенные или просто идейные дамы обсуждали и планировали переворот.

«Заменим синие таблеточки на жаропонижающие!» – кричит одна.

«Пусть эти вислобрюхие макаки протыкают вялыми членами друг другу задницы!» – заходится другая.

«Мы наведем порядок! Заставим уважать! Укажем озабоченным шимпанзе на их место!»

– Да! – кричат женщины хором.