Кричат мне. А я стою и смотрю по сторонам. Стою на газоне, на заднем дворе. Я знаю этот двор. Это дом Кирилла. Мы с ним вместе смотрели вон из того окна. В руке у меня дротик, на стене мишень для игры в дартс.
Пахнет жареным мясом.
– Пожалуйста, папа, ты должен попасть!
Я узнаю голос.
Такой знакомый и родной. Я помню, как этот голос взрослел, развивался, делал первые шаги, ел из бутылочки у меня на руках.
Хочу обернуться, но не могу.
– Нужно попасть! Давай!
Я целюсь. Я спокоен. Размахиваюсь. Бросаю. Дротик выскальзывает из пальцев, дрожит. Пролетает над скамейкой.
Мимо.
Беру другой.
Снова целюсь. Под крики за спиной и фразу «нужно попасть» метаю второй дротик в мишень.
Мимо.
Один за одним я бросаю дротики и ни разу не попадаю. Когда в руке заканчиваются снаряды, голос мальчика за спиной тихо говорит кому-то:
– Да. Папаша у меня косой.
Мороз пробегает по коже. Я узнаю этот голос.
Голос обращается ко мне:
– Так трудно было попасть? Всего разок. И победа.
Я узнаю этот голос. Это голос Кирилла.
Выходит, я его отец?
Открываю глаза.