Оцепеневшие,

Соня сидит в стороне, ждет. Она, как всегда, не торопится. В иных вопросах бывает, как ураган, неконтролируемой, а тут сидит, ждет, осуждающе качает головой.

Я делю на три порции ядовитое угощение смерти. Три равные кучки для троих разочаровавшихся. Отделяю от своей и Сониной доли треть в фонд «передумавших пытаться умереть». Смотрю на Соню, она против.

Садимся.

Набираем жменю со стола, чокаемся с Кирей кулаками и забрасываемся горстями.

Музыка орет. Какой-то рок-н-ролл.

Передаем бутылку по кругу, запиваем с горла.

– Уф. Хорошо, – рычит Кирилл.

Соня морщится, встает, прохаживается по комнате. Ей противно находиться с нами рядом, и она этого не скрывает.

На экране прогноз погоды. Ведущий водит руками по сторонам, оглашает, куда движется фронт. Из-за музыки не слышно, но по выражению лица синоптика я понимаю – все будет хорошо и без осадков. Ветер подергивает штору, то и дело загораживает экран.

Пахнет сыростью и ванилью.

Смотрю под ноги, весь пол покрывается водой.

Откуда море?

Захожу в ванную и наблюдаю картину: раковина набралась до краев, вода переливается на пол. Соня сидит верхом на унитазе, забралась с ногами на стульчак и зубной щеткой гоняет полотенце по полу.

Вот же бред. Для чего она туда залезла? Думает, что на «Титанике»?

– Ты что, напилась? – интересуюсь. – Молчишь? А меня вот ничто не берет!

Слабачка, думаю.

Киря протягивает бутылку. Я послушно беру стакан, пододвигаю и понимаю, что все еще сижу за столом. Сижу, Соня стоит рядом, а пол совершенно сухой.

Брр. Мотаю головой и выпиваю.

– На, закуси.

Я ем гриб. Горький, сухой. Кривлюсь и жую, тщательно пережевываю, вместе с хрустящим на зубах песком.