Соня сидит в стороне, ждет. Она, как всегда, не торопится. В иных вопросах бывает, как ураган, неконтролируемой, а тут сидит, ждет, осуждающе качает головой.
Я делю на три порции ядовитое угощение смерти. Три равные кучки для троих разочаровавшихся. Отделяю от своей и Сониной доли треть в фонд «передумавших пытаться умереть». Смотрю на Соню, она против.
Садимся.
Набираем жменю со стола, чокаемся с Кирей кулаками и забрасываемся горстями.
Музыка орет. Какой-то рок-н-ролл.
Передаем бутылку по кругу, запиваем с горла.
– Уф. Хорошо, – рычит Кирилл.
Соня морщится, встает, прохаживается по комнате. Ей противно находиться с нами рядом, и она этого не скрывает.
На экране прогноз погоды. Ведущий водит руками по сторонам, оглашает, куда движется фронт. Из-за музыки не слышно, но по выражению лица синоптика я понимаю – все будет хорошо и без осадков. Ветер подергивает штору, то и дело загораживает экран.
Пахнет сыростью и ванилью.
Смотрю под ноги, весь пол покрывается водой.
Откуда море?
Захожу в ванную и наблюдаю картину: раковина набралась до краев, вода переливается на пол. Соня сидит верхом на унитазе, забралась с ногами на стульчак и зубной щеткой гоняет полотенце по полу.
Вот же бред. Для чего она туда залезла? Думает, что на «Титанике»?
– Ты что, напилась? – интересуюсь. – Молчишь? А меня вот ничто не берет!
Слабачка, думаю.
Киря протягивает бутылку. Я послушно беру стакан, пододвигаю и понимаю, что все еще сижу за столом. Сижу, Соня стоит рядом, а пол совершенно сухой.
Брр. Мотаю головой и выпиваю.
– На, закуси.
Я ем гриб. Горький, сухой. Кривлюсь и жую, тщательно пережевываю, вместе с хрустящим на зубах песком.