Оцепеневшие,

Крики толпы.

И маленькая девочка, стоящая на тротуаре.

Она кричит, бьется в истерике, хочет подбежать к машине, но ее не пускают, оттягивают.

Я не хотел. Я не нарочно.

Это случайность.

Я шепчу разбитым ртом: «Это случайность». Шепчу и вижу, как ходят чьи-то ноги возле моего лица.

– Это не конец. Даже не мечтай!

Лежу под колесами и не могу пошевелиться.

Чьи-то ноги останавливаются, чьи-то руки поднимают меня и куда-то несут. Я вишу вниз лицом и наблюдаю, как из глаз капают красные слезы на асфальт.

– Я знаю, что для тебя хуже всего умереть в воде. Так что задержи дыхание…

– Что?

– Задержи. И не забудь, «вежливый и внимательный»…

Я не успеваю ничего понять. Меня подбрасывают, и я погружаюсь под воду. Глотаю ртом воздух. Пытаюсь барахтаться, но тело не слушается, и я медленно опускаюсь на дно.

Это уже происходило. Я помню.

Хуже всего умереть в воде.

В темной, грязной пучине. В пресной или соленой, разницы нет. Человек задерживает дыхание, до последнего борется за жизнь. Затем, чтобы побороть желание сделать вдох, человек начинает глотать воду. Глоток за глотком. После происходит глубокий вдох…

Затем потеря сознания.

Голос Кири в голове привычным моим же тоном говорит, что смертельным считается попадание в легкие более двадцати двух миллилитров воды на килограмм массы тела. Говорит, что попадание воды в легкие вызывает цепочку патологических изменений, приводящих к нарушению работы центральной нервной системы… Произносит монотонно, без выражения, словно читает с листа.

Я погружаюсь все глубже.

Последние пузырьки воздуха выходят из ноздрей. Хочу вдохнуть, но лишь глотаю ртом воду. Мелкие рыбешки. Стойкая белесоватая мелкопузырчатая пена у отверстий рта и носа. Мелкие рыбешки. Острое вздутие легких. Трупные пятна синюшно-фиолетового цвета.