Оцепеневшие,

– Тушите свет. Конец, – говорю я. – Не так я себе представлял этот день.

– Не ной. Давай через них. – Киря тыкает пальцем в расставленные машины и смеется. – Тарань!

Я молчу.

Хочется ответить: «Успокойся, мелкий. Смирись. Знатно погоняли. И я не жалею. Денег у меня теперь достаточно. Пусть арестовывают».

– Шансов ноль. Глупо продолжать. Разобьемся насмерть.

– Жми, говорю! Не ссы!

Я качаю головой.

Пацан перелезает, упирается ногой мне в коленку. Жмет на газ, и мы несемся прямиком в заграждение.

Девушка орет, плачет и орет. Я ору. Кирилл орет.

Несемся.

Не успеваю, не могу увернуться. Не вырулить.

Закрываю глаза, жмурюсь, хватаюсь за руль что есть мочи.

Врываемся в клин. Тараним.

«Бабах».

Вспышка света, звон, влажные ладони скользят по рулю. Время останавливается.

Я успеваю расслышать свое дыхание, почувствовать глухие ритмичные постукивания у себя внутри.

Кусок чего-то, может, бампера, отскакивает, ударяется в лобовое, и осколки летят во все стороны. Царапают пальцы, щеки, лоб.

Боли не чувствую. Страха не чувствую. Только ветер, сильный поток, прямо в лицо.

Открываю глаза.

Асфальт. Прямая трасса, ровная, без единой машины.