Контрудар

— По всему видать, напрасно вытурили вы красных солдат полигонщиков. И еще обобрали до кишок…

— Шо, — всполошился молодой пекарь, — кавалера потеряла? Не редкий товар. Шо той мошки, шо ухажеров на обеих слободках дай боже…

— Дались мне твои ухажеры. Я не про то…

— А про шо? Лопочи, дзыга.

— И скажу. Думаешь, побоюсь? Ваши располагали: без этих солдатиков народ притихнет. Не вышло. Гудят обе слободки. Гудит Дарница. Гудит весь Киев. Что ж? Хорошо высказался один старый дядька: «Не помогла карта, поможет кварта». Водочка, сахарок…

— Эх ты, Пчелка с челкой! Не бабьего ума это дело. Там, на Владимирской, башка на башке. Не с твоими куцыми мозгами…

— А про то, Назарчик, чув? — не унималась хозяйская племянница. — Мастеровщина не терпит вашего брата: «Долой «вольное козацтво!», «Долой новых жандармов!» Которых добровольцев из своих же не пускают до станков. Скажи, Назар, спасибо нашим пекарям… терпят тебя…

— Послухай, Адка, шо я скажу, — насупившись, отрезал Назар и потянулся рукой к бандуре. — Займайся лучше своей тачкой. Займайся развозкой булок. А то как бы пан Неплотный не надрал тебе челку. На законных правах. Родич… Дядюшка!

— А я согласная прожить без той водки, без сахара; Согласная на черствую корку. Бо если хлеба ни куска, то в тереме тоска… Скорей бы там замирились. Чтоб вернулся до дому наш батько… — слабеньким голосом высказала свои думы мать Назара.

«Мудрецы» с Владимирской, верховоды Центральной рады и пустили в ход сахар и водку. Впервые был нарушен установленный еще царем в первые дни войны сухой закон.

Большие атаманы бахвалились: «Земля и мир — этот журавль большевиков еще где-то парит высоко в небесах. А сахар и водка — радовские синицы — уже порхают на всех главных улицах матери русских городов и во всех без исключения закоулках растревоженного Киева».

Но люди уже не довольствовались малым. Завладев синицей, они не переставали тянуться к журавлю…

Хромой солдат-фронтовик, получив прямо в пекарне свой пай из рук хозяина, поднял высоко руку с зажатой в ней полквартой:

— На тобі, Жучко, вареників, знай, що великдень…

«Грабь награбленное»

Три куреня «вольных казаков» — полторы тысячи штыков с пулеметами, с бронемашинами, — отряд усусов[8] сотника Чмолы, вместе с приданными ему бронепоездами, двойным кольцом охватили станцию Дарница.

Центральная рада осталась глуха к шедшим из Петрограда призывам, зато внимательно прислушивалась к голосу эмиссара Парижа — его киевского консула мосье Энно.

Европейские реки страны, беря начало на Среднерусской возвышенности, текут от нее во все концы — к Белому, Каспийскому, Азовскому, Черному и Балтийскому морям. Так и вспыхнувшее в Петрограде пламя великой революции неудержимо ширилось от него по всем азимутам — на север, юг, запад и восток.

Занимались пророчеством и иностранные консулы. И те, которые подняли голос протеста против мнимого захвата пекарен, и те, которые предпочитали действовать исподтишка.

В златоглавом Киеве их завелось больше чем достаточно. На одной Лютеранской находились конторы германского, итальянского, норвежского консулов.