Контрудар

— Разрешите, товарищ политкомдив.

— Ну! — бросил нетерпеливо комиссар, следивший за боем моряков. — Говори, Петя.

— Товарищ комиссар, мои товарищи бьются в кровь, и у меня печенки не терпят…

— Ну и что же?

— Я кое-что придумал. Надо помочь ребятам…

— А эскадрон?

— Вы же сами говорили — имейте при себе постоянного заместителя. Там Твердохлеб.

— А что ты надумал? — спросил Боровой.

— Удар в тыл кадюкам! — И моряк изложил свой план, который тут же был одобрен комиссаром.

Дындик, откозыряв, подозвал стоявшего вдали со связкой гранат Пузыря. Товарищеский суд штабного эскадрона, разобрав дело, ограничился вынесением строгого выговора любителю чужого меда. Стараясь загладить вину и оправдать себя перед великодушными судьями, бывший каракутовец успел надоесть политкому эскадрона своими просьбами послать его на «рисковое дело».

— Значит, плавать умеешь? — спросил Дындик.

— Катеарически! Я уж вам сказал, товарищ политком… Всякий пузырь плавает, — ответил он, ухмыляясь.

— И нырять?

— Обратно то же самое. Это же сказка, вырасти на Донце и не уметь нырять.

— Тогда давай, Василий. — Моряк, расстегнув ремень, скинул робу.

Глядя на него, стал раздеваться и Пузырь.

Стоявший тут же Боровой, всматриваясь в лицо Пузыря, как бы невзначай заметил:

— А здорово вас кто-то разрисовал.

Полуобнаженный Дындик взял две гранаты в промасленные тряпки (чтоб сберечь капсюли от воды) и привязал их к ремню, надетому поверх кальсон. Желая выгородить смутившегося Пузыря, он, повернувшись к Боровому, сказал:

— Посылал я товарища Пузыря нарубить лозы для веников. Он и поцарапался в кустах.