Пока военные действия не начинались, рыжий Алеша придумал еще одну очень интересную вещь. Чтобы сохранить военную тайну от вражеской разведки, он решил научить свое войско новому языку. Где Алеша сам овладел этим языком, было неизвестно, но его предложение всем поправилось. Слободка должна была теперь разговаривать так, чтобы Первомайка не понимала ни слова. Яша сразу овладел секретом нового языка. Нужно было просто растянуть слово, перенести первый слог назад, заменив его слогом «ша», и добавить затем в конце «ца». Слово делалось непонятным. Яшу теперь звали: Шаша-яца, Алешу — Шалеша-аца, Бахилку — Шахилка-баца.
Рыжий Алеша вскоре устроил экзамен своему войску.
— Шаша-яца, ша-идица шада-сюца, — позвал он Яшу.
Яша все понял и подошел к Тарабану.
— Шато-кца ша-тыца? — спросил Алеша.
— Шарший-стаца шамбардир-боца! — бойко ответил Яша.
— Шалодец-моца, — похвалил Алеша Яшу.
Очередь сдавать экзамен дошла и до Терешки Лузаника.
— Шак-каца шабя-теца шавут-зоца? — спросил Лузаника рыжий Алеша.
Терешка долго молчал. Он не знал, что сказать. Мальчишки ему потихоньку подсказывали. Но он, должно быть, хорошо не расслышал и выпалил:
— Шарешка-пешка!
Мальчишки аж повалились от хохота. Терешка стоял красный как рак. Если бы его власть, он бросился бы на этих хохотунов и стер бы их в порошок. Но дисциплина обязывала, и Лузаник только тяжело сопел и шмыгал носом.
— Шарак-дуца! — аттестовал Терешку рыжий Алеша. — Дурак! — добавил он на обыкновенном языке, видимо боясь, что Лузаник его не поймет.
В тот день Терешка экзамена так и не сдал. Мысли в его кудлатой голове, должно быть, ворочались, как тяжелые жернова, и Лузаник никак не мог постичь своим умом тайны нового языка.
Яша был на седьмом небе. Язык ему очень нравился, и он говорил теперь только по-новому. Вечером, придя домой, Яша попросил:
— Шама-маца, шай-даца шажинать-уца.
Мать вначале ничего не понимала. Когда же Яша повторил свою просьбу несколько раз, она взялась за веник. Яше пришлось покориться и заговорить по-обыкновенному…
Алеша каждый день придумывал что-нибудь новое. Он горел ненавистью к белоголовому Косте и хотел как можно крепче сплотить вокруг себя свое войско. Он устраивал маневры, водил свою армию на невидимого противника в атаки, учил ползать по-пластунски. При одном упоминании имени своего противника Алеша злился и угрожал. Он, должно быть, не мог простить Косте школьной славы и пьесы.
— Если еще раз заберем в плен белоголового, — похвалялся Тарабан, — я посажу его в мешок, и будем все вместе сечь его прутьями. Пока не попросит пощады. А потом заставлю его съесть целый пуд земли…
— Пленных же не бьют, — высказал осторожную мысль Яша. — Да и зачем бить Костю, если первомайцы сдадутся?
ebooksa